Охота на Горностая - [5]

Дотторе сопроводил заявление коротким старческим смешком, а вежливые тайцы – ничего не значащими улыбками.

– Вернон… – Парню финал грандиозного выяснения отношений дался чуть сложнее. – Вернон Венсон.

– Инглиш?

– Русский.

– То есть надо было пить водку?

– Сейчас мне нужна газировка, – не стал скрывать рыжий.

– Для короткого перерыва лучше пить кокосовое молоко, – безапелляционно сообщил Аэрба, приобнимая нового друга за плечи. – Чтобы в животе смешалась полноценная пино-колада.

– Что я с ней буду делать?

– Через соломинку…

Да, началось всё именно так.

Окончание соревнования отметили за барной стойкой, и для начала – без алкоголя. Вернон представил Рикки и Кольдера, Уэрбо вновь представил себя, чему все жутко обрадовались и попросили повторить на бис. За знакомство попили кокосового молока, потом жизнерадостно-жёлтого сока, потом добавили в сок немного джина, но только для того, чтобы сгладить приторно-сладкий вкус, потом в джин добавили мяту и лёд, потом долго и громко смеялись над анекдотом, который никак не заканчивался и неизвестно, о чём повествовал, потом из джина исчезли мята и вредный лёд, из-за которого всё кажется холодным и безвкусным. Потом была какая-то глупая пауза, во время которой никто никому и ничего не говорил. Потом неожиданно выяснилось, что Дотторе не только прекрасный человек и остроумный собеседник, но при этом замечательно лечит резаные раны, во всяком случае, повязки накладывает на удивление профессионально. Кольдер же в это время пытался объяснить, откуда у трёх напавших на него пакистанцев появились раны, но только всех запутал. Зато все запомнили, как молоденькая девочка целовала Кольдера в губы, а её «папик», местный босс средней руки, одобрительно кивал головой. На заднем плане Дотторе негромко велел «выбросить перевязанный мусор в переулок». Сигарный дым. Капитан Аэрба пляшет на барной стойке нечто, напоминающее канкан. Посетители в основном спят, но капитану зрители без надобности, ему достаточно аплодисментов от рыжих русских. Кстати, два друга Вернона, Рикки и Кольдер, не теряли времени даром, и теперь их состояние мало чем отличается от состояния Венсона и серба. И именно в таком виде компания отправляется гулять. А гулять необходимо, потому что в кондиционированном воздухе бара случился недостаток кислорода и куда-то разъехались девушки, на которых имелись виды.

Тёплая тропическая ночь.

Бегут полицейские. Кольдер пытается объяснить случайно пойманному австралийцу, кто он и откуда. Австралийцу плохо, к тому же у него есть свой взгляд на то, кто он и откуда, да и ломаный французский, на котором изъясняется Кольдер, к взаимопониманию не располагает. В данный момент лингвистические способности австралийца близки к нулю. Остальные австралийцы бегут. Вернон и Аэрба кричат, что они ничего не делали. Рикки пытается уснуть под пальмой. Мимо него бегут таксисты. Полицейским, очевидно, надоело. Сигарный дым. Портье прячется под стойку. Друзья вваливаются в номер и замирают, судорожно пытаясь припомнить, зачем они здесь.

Пауза.

И первым приходит в себя Аэрба.

– Вы тут живёте?

Рыжие русские начинают вразнобой вертеть головами, пытаясь уложить разрозненные признаки хоть в какую-то картину, после чего Рикки не слишком уверенно соглашается:

– Да.

– Да, – подтверждает Вернон, узнавший в валяющейся под креслом сумке свой рюкзак. – Да.

– Вместе живете?

Сложные вопросы в это время суток не приветствовались.

– Э-э?

Рыжие головы потрепыхались ещё немного, после чего замерли в позиции «удивление».

– Что?

– Я, типа, ничего не имею против, когда это меня не касается, потому что толерантный, человеколюбивый и в детстве слушал «Queen», – немного непонятно произнёс Аэрба. – Но если всё так, как выглядит, то спать я пойду куда-нибудь ещё.

Что-то в номере ему явно не приглянулось. И примерно через шесть с четвертью секунд Вернон понял, что именно.

– У нас, типа, большая гостиная, а спальня у каждого своя, – сообщил он капитану. – Специально такой номер искали.

– Четыре комнаты, – добавил Кольдер. И для наглядности продемонстрировал Аэрбе пять растопыренных пальцев. – Четыре.

После чего увлечённо уставился на них, пытаясь понять, что его смутило.

– Так веселее, – пояснил Вернон.

– Только с женщинами сегодня не получилось, – вздохнул Рикки.

– Тогда я лягу на диване. – Уэрбо покосился на светлеющее за окном небо и уточнил: – Сразу после ужина.

И почесал правый бок упаковкой пива.

– После какого ужина? – не понял Кольдер, которого подмывало рухнуть прямо на пол и уснуть, не раздеваясь.

– Что за мешок? – осведомился Вернон.

– Купили по дороге.

Пауза. Очень простые ответы в это время суток тоже вызывали замешательство. Каждый из рыжих мысленно повторил фразу серба и попытался как-нибудь соотнести её с тем, что помнил из прошлой ночи. Не получилось ни у кого.

– Я не спрашиваю, откуда взялся мешок, – выкрутился Вернон. – Я спрашиваю, что в нём?

И принял гордую позу. Отчего едва не упал.

– Сначала было пиво, – вздохнул Кольдер. – Кажется.

– Кажется, он от нас убегал.

– Пиво?

– Если пиво, то убегало, – уныло уточнил Рикки. – Оно «моё», средний род.

– И ты ещё называешь себя чудом! – качнул головой Вернон. – Какая безграмотность.