За несколько недель до описываемых событий
Зарядье издревле считалось местом приличным, респектабельным, недвижимость в котором, выражаясь языком современным, падала в цене редко и неохотно. Защищенное могучими стенами Китай-города, расположенное в двух шагах от Кремля и в одном — от знаменитых торговых рядов, Зарядье привлекало людей знатных и предприимчивых. Здесь стояли хоромы бояр Романовых, здесь появился первый на Руси Английский двор, и здесь же, на Варварке и в многочисленных переулках, возвышалось множество красивейших церквей. С которых, собственно, коммунисты и начали уничтожение старого района, желая возвести на его месте… Возвести хоть что-нибудь, лишь бы оно не имело отношения ни к русской истории, ни к русским традициям. Планов новые хозяева Руси наплодили множество, от грандиозных до позорных, а реализовали, как водится, наиболее идиотский.
Нет, в самой идее возвести напротив Кремля приличную гостиницу ничего безумного не наблюдалось. Разве найдется турист из Парижа или Нарьян-Мара, который не захочет жить в номере с видом на собор Василия Блаженного, Спасскую башню или бегающие по Москве-реке трамвайчики? Любой захочет. Однако исполнение задуманного превратилось в гимн творческой импотенции. На главной набережной страны, вплотную к древним стенам Кремля, на месте красивейших старинных построек, воткнули безликую бетонную коробку в форме буквы «квадрат». Трудно даже представить что-нибудь более неуместное.
Однако в похабщине, по всей видимости, и заключался сакральный смысл происходящего.
Здание укрепилось на берегу, получило «любовное» прозвище «чемодан» и несколько десятилетий уродовало Москву, пока наконец не было решено избавить город от воплощения архитектурного кошмара. Инвесторы нашлись быстро: все-таки Зарядье, а не Марьино, гостиницу обнесли забором, и работа закипела.
— Интересное место для тайной встречи.
— Извини, но мы должны были увидеться именно здесь.
— На стройке?
— Да.
Двое мужчин, оба широкоплечие, коренастые, и оба — в темных одеждах, медленно шли вдоль огораживающего стройку забора. Время за полночь, но улицы не опустели, прохожие разгуливали по набережной, наслаждаясь теплой, неожиданно теплой для начала сентября ночью, а потому мужчины не привлекали к себе внимания.
— Пойдем внутрь?
— Да.
— Зачем?
— Нужно посетить подвал.
— Зачем?
— Увидишь.
— Объяснить не хочешь?
— Доверься мне.
— Уже доверился. — Любознательный покрутил головой: — Ночная встреча, «накидка пыльных дорог»,[1] подвал стройки… Что за тайну ты собрался мне открыть, Берислав?
— Старинную тайну.
— Ну…
— Я не опоздал?
Берислав, который ожидал появления третьего мужчины, спокойно кивнул:
— Нет.
И пожал протянутую руку.
А вот любознательный сделал маленький шаг назад, хмуро оглядел пришельца, после чего перевел взгляд на спутника:
— Зачем нам рыжий?
— Это необходимо.
— Меня зовут Павел Фердинанд. — Рыцарь жестко посмотрел на любознательного. — Ложа Горностаев.
Среди чудов, основателей Ордена, не встречалось брюнетов или блондинов, отсюда и пошло семейное прозвище…
— Зачем нам рыжий? — повторил любознательный.
— Я открою тайну вам обоим, — ровно объяснил Берислав.
— Почему?
— Потому что Павел — прямой потомок Родерика Утана.
Объяснение Берислава спутники восприняли по-разному. Любознательный удивленно:
— Кто такой Утан?
Фердинанд настороженно:
— Откуда ты знаешь?
Берислав выставил перед собой ладони:
— Обещаю, что отвечу на все вопросы. Однако прежде вы должны увидеть… гм… кое-что увидеть.
— Что именно?
Любознательный всем своим видом показывал, что не сдвинется с места, пока не получит дополнительных объяснений. А вот во взгляде Фердинанда появилась тоска: он догадался, что собирается показать организатор встречи.
— За последние несколько недель на этой стройке пропали трое рабочих, — сообщил Берислав, глядя любознательному в глаза. — Челы, разумеется, ни до чего не докопались. Наши ребята из охраны зоны Кадаф проверили подвал, но тоже ничего не нашли. Я же собираюсь рассказать, куда подевались работяги.
— Неинтересно, — буркнул любознательный.
— Поверь, ты не будешь разочарован, — угрюмо произнес Фердинанд. И отвернулся.
В имперские времена подвалы, особенно подвалы «режимных» объектов, к которым относилась и гостиница «Россия», строили на славу. Основательные помещения могли служить и бомбоубежищами, и военными бункерами, и даже — была бы поставлена задача — пусковыми шахтами межконтинентальных ракет. Однако настолько серьезную цель строители «чемодана» перед собой не ставили, а потому подземелья «России» уходили в глубь земли не особенно далеко.
Готовясь к сносу, подвалы, разумеется, вскрыли, однако до самого нижнего уровня рабочие пока не добрались, перекрытия не убрали, и они надежно скрыли от посторонних глаз троих мужчин, которые вошли в подвал из тайного, умело замаскированного хода. Часть стены беззвучно ушла в сторону, после чего вернулась на место, наглядно продемонстрировав — путешествие окончено.
— Что скажете?
Берислав знал, что сумел произвести впечатление, и теперь ждал, как спутники выразят удивление. Любознательный казался потрясенным. Фердинанд помрачнел еще больше.
