Ограниченная война: военно-дипломатическая история сражения у реки Халхин-Гол - [179]
В сентябре 1939 г. Сталин выслушал доклад Штерна. На основе халхин-гольских уроков были разработаны рекомендации по обновлению тактической выучки солдат. Командному составу всех уровней рекомендовалось уделять внимание основному направлению наступления, командирам авиации — присутствовать в командных пунктах стрелковых частей, при командных пунктах командиров стрелковых батальонов держать артиллерийских наблюдателей, концентрировать взаимодействие всех видов войск для поддержки пехоты, сопровождать танки артиллерийскими, пулеметными, саперными частями, включить в состав полков минометные батареи.
На основе халхин-гольских уроков и предложений Жукова были разработаны изменения полевого устава Красной армии, но они не были утверждены до начала войны. Комкор Воронов писал: «Уроки, полученные под Халхин-Голом, были в высшей степени поучительными. Они свидетельствовали о том, что мы до сих пор довольно упрощенно рассматривали маневренный характер современной войны. Бои и сражения стали стремительными и скоротечными. Новая техника требовала большей гибкости, искусного маневра, а главное — непрерывного, ни на один момент не нарушаемого взаимодействия пехоты, танков и артиллерии… Да, многое надо улучшать, думалось мне на обратном пути в Москву… Искусством маневра должны овладевать все — от полководца до красноармейца»[1365].
Маршал Захаров писал: «Боевые действия на реке Халхин-Гол были первой современной операцией Красной Армии, основанной на взаимодействии всех видов войск, имели большое значение в оперативно-стратегическом плане для советского Верховного командования. События на реке Халхин-Гол представляли собой самостоятельную операцию армейского масштаба, которая проходила на ограниченной территории. В августовских боях (они продолжались 11 дней) ее размах достигал по фронту до 74 и в глубину 20 километров»[1366].
1 АГ пришла к выводу, что «основную роль в разгроме противника сыграли танки. Бои у г. Баян-Цаган подтвердили еще раз, что танки в умелых руках являются мощным средством»[1367], но ландшафт восточного берега Халхин-Гола не позволял использовать их в большом количестве, поэтому приходилось пускать в бой от взвода до одной-двух танковых рот лишь в качестве поддержки пехоты. Легких танков было недостаточно для самостоятельного вторжения через глубокую оборону. Было всего два случая, когда крупная танковая группа ударила без поддержки пехоты: 1) 3 июля в Баин-Цагане против противника, перебравшегося через Халхин-Гол, атаку провела танковая бригада силами двух батальонов и при слабой артиллерийской поддержке; 2) 24 августа во время генерального наступления два батальона 6-й тбр провели контратаку по южному склону Хайластын-Гола. Глубина наступления была небольшой (20–25 км), поэтому не было возможности проведения самостоятельной операции крупными танковыми соединениями, чтобы извлечь уроки и сделать какие-либо выводы.
Начальник Автобронетанкового управления РККА комкор Д.Г. Павлов вместе с Г.И. Куликом прибыл для работы на Халхин-Гол и помогал подготовить наступление 1 АГ. Его помощь была высоко оценена Жуковым. На основе опыта, накопленного в боях на Халхин-Голе и в боевых операциях в сентябре 1939 г. против Польши, Павлов предложил ликвидировать четыре танковых корпуса, сформированных в рамках теории глубокой операции по инициативе Тухачевского. В ноябре 1939 г. Центральный военный совет поддержал его предложение. Он считал, что опыт боевых действий на Халхин-Голе доказал необходимость присутствия танкового батальона в составе стрелковой дивизии и что танковая бригада является самой оптимальной оперативно-тактической единицей, а опыт польской кампании — что танковая дивизия является самой оптимальной оперативно- стратегической единицей. Только недавно (после того как были опубликованы мемуары Жукова) начали писать о том, что введение бронетанковых частей в бой с ходу, без поддержки пехоты, стало новаторством с точки зрения военного искусства, но в те времена это событие оценили как «предательство и диверсию». Только после того, как весной 1940 г. германские танковые корпуса успешно провели в Европе глубокую операцию, в Красной армии приступили к воссозданию механизированных корпусов, но было уже поздно. Первый опыт массового применения плавающих танков Т-38 и огнеметных танков Т-26 на Халхин-Голе очень пригодился впоследствии, во время Великой Отечественной войны. Едва командарм 2-го ранга Г.М. Штерн был назначен командующим Дальневосточной армейской группой, как Сталин лично принял решение о его немедленном направлении на поле боевых действий на Халхин-Голе. Штерну было поручено обеспечить взаимодействие с МНРА, поэтому он установил связь с Чойбалсаном. Штаб фронтовой группы принимал участие в разработке плана генерального наступления 1 АГ, и Штерн проработал на фронте в течение всего августа. По рассказу Симонова, командный состав корпуса активно обсуждал: кто же является главным автором плана августовского наступления — Жуков или Штерн?
Для содействия 1 АГ на Халхин-Голе работали видные деятели Красной армии, такие как начальник артиллерии РККА комкор Н.Н. Воронов, начальник Автобронетанкового управления РККА комкор Д.Г. Павлов, заместитель наркома обороны командарм 1-го ранга Г.И. Кулик, начальник Главного политуправления РККА армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис, заместитель командующего авиацией РККА, комкор Я.В. Смушкевич, и др. По воинскому званию все они стояли выше Жукова. Впоследствии командир 24-го мсп 36-й мсд И.И. Федюнинский дослужился до звания генерала армии, а начальник связи 1 АГ А.И. Леонов — до маршала войск связи.
