Огонь Черных лилий - [64]

Винсент, мой нежный мазохист, я отдал бы все, чтобы помочь тебе. Думаешь, мне было приятно стоять под дверью в ванну, зная с каким остервенением, ты пытаешься смыть с себя мои следы, оставленное по твоим же мольбам?! Если бы ты позволил я бы сам отчистил тебя, ведь я всегда хотел обладать всем, что с тобой связанно. Но ты никогда не позволял этого сделать… Винсент, тебе нравилось чувствовать себя истерзанным. А мне оставалось лишь любить тебя своей ледяной и жестокой любовью.

Винсент…

Совсем забываю о бое. А что мне помнить о том, что я делаю почти с закрытыми глазами?

Рукопашники повержены. Метальщики обступают со всех сторон. Ножи, сюррикены и прочая пурга застилают небосвод, словно стая диких птиц. Как красиво, похоже на салют…

Отсутствие Эдо и Винсента сказывается, мои бока покрыты металлическим панцирем из врезающихся в кожу лезвий. Я стряхиваю их с себя, вырывая с частичками плоти. Кровь хлещет потоком, но тут же перестает. Раны затягиваются на глазах…

Случайно ловлю на себе взгляд одного парнишки, он обезумел от страха… Правильно, не каждый день выдается лицезреть настоящего бога. Я сверхчеловек… Я выше остальных. И таким я стал для тебя, мой непокорный Винсенте!

Так дико скучаю по твоим губам. Хочу почувствовать их тепло и танец на себе. Страстно желаю, чтобы ты с лукавым видом делал мне минет, подавляя в себе отвращение. А потом, когда ты с трудом проглотишь мой сок, хочу целовать тебя с особой жадностью, смакуя свой вкус на твоем языке в прочном сплетении атомов.

Винсент, побеждать и обладать одним тобой, вот истинное счастье.

И я возбуждаюсь от одной мысли, что мы скоро сплетемся в вечности.

Но пока… Каты… Опасные каты — палачи из богатой фантазии Цербера. Их лазерные секиры свистят в воздухе, напоминая звук лезвий сенокоса. Почему ты не стоишь сейчас рядом, Винсент?

Теперь и я лишаюсь руки… Жаль, родной мой, я не смогу ласкать тебя ею. Но, думаю, что там, куда я стремлюсь за тобой, все восполнимо.

Как же я безумно рад, что могу хоть чем-то обнулить твою боль, мой мальчик. Я потерял руку, теперь я знаю, что ты чувствовал. Узнать бы еще, о чем ты думал в последние минуты жизни. Надеюсь, ты был счастлив, надеюсь, ты получал удовольствие… Потому как, если нет, тогда…ты все затеял зря. Не хочу твоего разочарования. Люблю тебя, мой недосягаемый.

Феникс!

Феникс, решивший сам себя сжечь, и эгоистично спаливший все вокруг: и меня, своего жестокого любовника, и друга детства Гарака, и твое, вернее наше с тобой общее дитя- революцию Черных Лилий, хотя бы в том виде, в котором мы ее зачинали.

Ты всегда был эгоцентриком!

Но я все равно обожал тебя и твою Африку.

Хочу тебя тем сильнее, чем ужаснее моя боль.

Обрубок руки перестает кровоточить, а катов уже не остается. Я победил отряды Цербера. Как скучно. Бедняга Кармелиус, он остался без сильного прикрытия, которое ему бы понадобилось в предстоящей битве за власть… Удачи, Цербер.

Разочаровывает, что опять придется все делать самому. Воздух лихорадит. Почему «сегодня» никак не может закончиться?! А что я ждал, никому не совладать со мной. Я же абсолютная сила… Покидаю парк.

Прохожу по городу к нашему с Винсентом любимому месту, ставшему его последним пристанищем… маяком, с которого в бешеных порывах ветра развеивался пепел света огненных крыльев Феникса. Навесной ресторан… Кажется, «Город Мечты», какое глупое и человеческое название. Ничего эстетичного и звучного.

Люди оглядываются мне в след, издавая возгласы удивления и шока. Конечно, эти пустые мешки с мясом не поймут меня… И им странно видеть главнокомандующего всего в ранах, в замызганной окровавленной форме, со спутанными волосами и с жалким обрубком вместо левой руки. Я признаю, сейчас в моем образе нет никакой дворянской утонченности, к которой я всегда тяготел.

Но разве не так должен выглядеть воин, идущий на смерть?

Я поднимаюсь на открытую площадку, где сейчас полно народа: романтических парочек, торгашей за обсуждением важных по их меркам дел, и просто праздных богатеев, успевших урвать кусок со щедрого стола революции.

Винсенте… Мы любили здесь сидеть часами и смотреть на город. Вернее я любил, а мой мальчик всегда выглядел здесь печальным. Наверное, на самом верху, на самой высшей точки виднее все уродство и примитивность рода людского и его творений.

Люди начинают на меня оборачиваться, роняя вилки и выплевывая еду.

Я испортил аппетит ценой в сто тугриков. Как, должно быть, жаль напыщенным кавалерам, выгуливающим своих дам и рассчитывающих за пару золотых монеток получить божественный секс, а если получится и душу, ощутив себя героями.

Как смешно.

Я ухмыляюсь.

Глаза людей источают заинтересованную жалость. Я встаю на парапет. Вот отсюда я развеял по свету своего мальчика.

Скрипки поют свою заунывную песнь. Мне совсем не страшно.

Я возбуждаюсь от одной мысли, что мы с Винсентом будем рядом. Остался один шаг, и я прикоснусь к своей вечно ускользающей любви. Но теперь мы вместе навсегда.

Люди что-то кричат и тревожатся.

Бросьте.

Если я сейчас прыгну, вам будет что рассказать своим внукам, а им своим, как главное достижение их никчемной жизни. Поэтому… Смотрите, как падают звезды, смотрите и аплодируйте!