Огни Юга - [10]

Мать слегка смутилась.

— Не могу. У меня свидание.

— Очень вы с Саванной резвые. Мне за вами не угнаться.

— Но ты и не пытаешься. Когда последний раз ходила на свидание?

— В каменном веке. Кажется, тогда люди ходили с дубинками и одевались в звериные шкуры.

Алекса с удрученным видом взглянула на мать. Вечно Мюриэль поднимает эту тему.

— Это вовсе не смешно. Тебе нужно чаще бывать на людях, хотя бы ужинать с друзьями.

Алекса обычно после работы шла домой к дочери — вот и вся ее личная жизнь. Мать это, естественно, беспокоило.

— Теперь я в течение некоторого времени не смогу никуда выходить. Мне нужно готовить это дело.

— Всегда у тебя находятся оправдания, — пожурила ее мать. — Терпеть не могу, когда ты занимаешься такими крупными делами. Почему бы тебе не найти какую-нибудь приличную работу? Что-нибудь из области налогового законодательства, например, или защиты прав животных. Или еще что-нибудь в этом роде. Мне не нравится, когда ты обвиняешь серийных убийц.

— Со мной все будет в порядке, — сказала Апекса.

Она не стала спрашивать, с кем у матери свидание. Это было известно. Мать и судья Шварцман начали встречаться, еще когда Алекса училась в колледже. Прежде мать редко куда-нибудь выбиралась, слишком занятая работой и воспитанием дочери. Теперь они со Стэнли Шварцманом ходили то на ужин, то в кино, а время от времени им удавалось улизнуть и провести вместе уик-энд. Алекса знала, что по субботам он обычно остается у матери на ночь. Никто из них не хотел связывать себя брачными узами, и заведенный порядок действовал годами. Этот привлекательный мужчина, на пять лет старше матери, все еще очень энергичный и в хорошей форме, скоро должен был выйти в отставку. У него имелись две дочери и сын старше Алексы, иногда они все вместе проводили каникулы.

Мать надела пальто, и они вышли из здания. Начал падать снежок, и пришлось взять такси. Высадив на дороге мать, Алекса поехала дальше, к себе домой. В конце напряженного дня ей не терпелось увидеть Саванну, и она расстроилась, не застав ее дома. На мгновение Алекса вдруг почувствовала, как по спине пробежал холодок: она вспомнила, что на свободе гуляют люди вроде Люка Квентина и что Саванна в ее возрасте совсем наивна. Эта мысль вселяла ужас. Но Алекса включила свет и прогнала ее из головы. Она окинула взглядом комнату. Осенью, когда Саванна уедет, ей вот так и придется возвращаться с работы в темный пустой дом. А перспектива не из лучших. Но потом, когда Алекса стояла, мрачно размышляя, позвонила Саванна и сообщила, что придет с друзьями. Значит, пока все идет как надо. И Люк Квентин сидит в тюрьме, где ему и следует находиться. А Саванна по-прежнему является неотъемлемой частью ее жизни. Алекса с облегчением вздохнула, уселась на диван и включила телевизор. И вот вам пожалуйста, в вечерних новостях уже передавали историю Люка Квентина. Показали также снимок Алексы, выходящей из зала суда после вынесения обвинения. Она даже не заметила снимавшего ее фотографа. В сообщении говорилось, что она является старшим помощником окружного прокурора, с успехом выступавшим в качестве обвинителя по целому ряду крупных дел. Глядя на свое изображение на телевизионном экране, Алекса думала только о том, что волосы у нее в полном беспорядке. Неудивительно, что ее больше года никто не приглашает на свидания, подумала она и громко рассмеялась. Переключая каналы, она снова увидела свою фотографию. «Балаган» в средствах массовой информации начался.

Глава 3

Сидя в одиночестве в маленькой темной комнате, Алекса наблюдала сквозь стену, которая представляла собой двустороннее зеркало, за происходящим в соседней комнате. Туда привели Люка Квентина. Джек Джонс и Чарли Макэвой ждали его за длинным столом. Тут же находился еще один офицер — Билл Нили, участвовавший в задержании, а также два копа, которых Алекса видела, но не знала по именам. Следовательская бригада присутствовала в полном составе. Было также несколько человек из оперативной группы, которые подключатся к работе с ними позднее, но сейчас собрались главные действующие лица. В понедельник утром все выглядели отдохнувшими после уик-энда.

Как и во время зачитывания обвинения, Квентин был в наручниках и кандалах, казался спокойным и собранным. Помощник шерифа снял наручники сразу же, как только тот уселся, и Люк окинул взглядом людей по другую сторону стола.

— Не найдется ли закурить? — спросил он с ленивой улыбкой. Курение в кабинетах для допросов теперь запрещалось, но Джеку показалось, что это может помочь Квентину расслабиться. Он кивнул и подтолкнул к нему по поверхности стола пачку сигарет и спички. Квентин отломил ногтем большого пальца спичку и зажег ее. Алексе было хорошо слышно все, что говорилось, она сидела в темноте, настороженная и напряженная. Ей очень хотелось, чтобы допрос прошел как следует. Квентин глубоко затянулся сигаретой, не спеша выдохнул дымок и повернулся точно к тому месту, где сидела Алекса, как будто чувствовал ее присутствие и знал наверняка, что она здесь. Алексе это показалось страшной наглостью. Она не могла бы сказать, что выражал его взгляд — ласку или пощечину, — но она словно ощутила и то и другое. Она выпрямилась на стуле, достала сигареты и закурила. Она была одна в комнате, так что никто не увидит. Время от времени делая затяжку, она пристально наблюдала за Квентином.