Огнепоклонники - [39]

Явился Алла Дитта в сопровождении тоненькой светлокожей девушки с узелком в руках. Ее ноги были плотно обтянуты черными штанами — чуридар, контрастировавшими с бирюзовой длинной рубашкой, выложенной серебряным шнуром. Не обращая внимания на гостей, девушка прошла к музыкантам, сбросила сандалии и уселась с ними. Ее движения отличались быстротой и изяществом. Она достала из своего узелка браслеты с бубенчиками и ловко затянула их на щиколотках. Когда она поднялась на ноги, Алла Дитта, пристроившийся в углу за музыкантами, обдернул подол ее бирюзовой рубашки. Фредди нахмурился при виде фамильярного обращения этой скотины с таким изысканным существом. Ему впервые пришло в голову, что Алла Дитта наверняка спит со всеми девушками здесь. .

— Это Нилофер, — прервала хозяйка мысли Фредди.

Нилофер легко скользнула к гостям и застыла в поклоне. Пивовала так и обмер, сраженный сверканием ее зеленых глаз.

«Кашмирка, должно быть», — подумал Фредди, имея в виду цвет ее глаз и светлую кожу.

Заиграла музыка, девушки повязали талии шифоновыми шарфами, начали танцевать и петь высокими, немного в нос, голосами. Танцуя, они поочередно приближались к каждому из гостей, обращались к нему с песней и деликатно выхватывали из пальцев мужчин протягиваемые деньги. Полупрозрачные широкие рубашки танцовщиц вихрились вокруг обтянутых узкими штанами ног.

Зеленоглазая была смелей подруги. В ней было что-то возбуждающе раскованное, циничное и чувственное. Она повторяла все традиционные приемы танцовщиц — крутила бедрами, бросала зазывные взгляды из-под полуопущенных век, многозначительно улыбалась, но во всем этом была откровенная, механическая бесстрастность.

Смуглая красавица проделывала все с не меньшей механичностью и равнодушием, но ее наигранная скромность и утонченность в сочетании с природным достоинством все-таки делали ее другой. Мужчины, сознавая, что это глупо, вопреки себе испытывали к ней нечто похожее на нежность — желание и оградить ее, и овладеть ею.

Принц Камаруддин потянулся на подушках, изнеможенно закинул руки за голову и объявил:

— Великий боже, ну и жарко тут!

Зеленоглазая Нилофер сразу опустилась на колени перед принцем и потянулась расстегнуть его парчовый шервани. Но принц положил холеную руку прямо ей на грудь и слегка оттолкнул девушку:

— Не ты. Хочу, чтобы другая.

Нилофер встала с колен, невозмутимо уступая место товарке. Смуглянка, сияя очаровательными ямочками, опустилась перед принцем и ловко расстегнула длинный — от горла до колен — ряд пуговиц, помогла ему снять шервани, повесила на крючок. Принц остался в шелковой рубашке без ворота, и девушка с восхищением потрогала золотые застежки на его груди.

Аллен, снедаемый завистью — и жалостью к отвергнутой девице, — очень хотел бы, чтоб и на нем можно было что-то расстегнуть. Он прижал подбородок к груди, стараясь обозреть свою одежду, но не увидел ничего, кроме четырех обыкновеннейших пуговиц спереди, и печально вздохнул. Подняв глаза, Аллен перехватил циничный, насмешливый взгляд светлых глаз.

— Постой, я расстегну твои подтяжки, — сказала вдруг девушка по-английски и опустилась перед ним на колени.

— Так ты англо-индийка? — изумился Фредди.

— Именно. А ты меня за кого держал?

— Я думал, ты из Кашмира.

Девушка потянула Аллена на себя, перегнулась через него и достала до пуговиц сзади на поясе брюк. Отстегнув подтяжки, она поднялась, щелкнула в воздухе резинками и бросила подтяжки поверх парчового шервани принца.

Аллен расплылся в улыбке. Ее знание английского устанавливало некую особую связь между ними. Он совершенно освободился от смущения и болтал с девушкой, стараясь не упускать из виду и ту, с ямочками.

А смуглянкой между тем полностью завладел принц. Фредди уловил настроение друга и незаметно указал смуглянке взглядом на него. Девушка с привычной грацией ускользнула от принца и направилась к англичанину. Но принц не собирался отпускать ее.

— Иди ко мне! — пьяно упорствовал он. — Вернись ко мне, моя ласточка!

В неожиданном приливе энергии принц вскочил с дивана и, подняв девушку на руки, как ребенка, перенес на подушки, подальше от остальных.

— Сиди тут! — властно похлопал принц по дивану. — И только со мной разговаривай!

Хозяйка добродушно улыбнулась выходкам принца. Смуглокожая красавица явно сводила его с ума, и хозяйка прикидывала в уме, сколько она сможет запросить за нее…

Ни Пивовалу, ни Фаредуна девушки не интересовали. Они участвовали в веселье для виду: потягивали себе виски и изображали разгул.

Разгорячившийся Аллен прямо-таки прилип к Нилофер. Нилофер что-то говорила ему своим хрипловатым голосом и ненастойчиво отводила его пальцы. Аллен ей нравился — ей вообще нравились англичане, поскольку она считала их своими, хотя основания на этот счет имела весьма шаткие.

До Фредди доносились обрывки их разговора — Аллен поддразнивал девушку. Хитро поблескивая голубыми глазками, он говорил, не понимая, что обижает Нилофер:

— Какая же ты англичанка? В тебе индийского больше, чем английского. Могу спорить, что у вас дома едят руками. И ты, конечно, любишь чапати и карри с перцем.

— Конечно люблю! — огрызнулась Нилофер и тут же добавила в свое оправдание: — Но мы готовим и английские блюда: ирландское рагу, и жаркое, и пудинг. Невкусно, но все равно едим!