Огнепоклонники - [38]

— Отправляемся на поиски приключений! — высокопарно возвестил Фредди, широко улыбаясь друзьям.

Из уважения к мистеру Аллену компания говорила только по-английски.

— Надеюсь, старина, девочки будут ничего, — сказал принц Камаруддин.

Он открыл украшенную драгоценными камнями табакерку и, оттопырив громадные нафабренные усы, вбил по понюшке табаку в каждую ноздрю.

Аллен, уже одуревший от жасминового аромата, смешанного с запахами чеснока и пота, который плыл от Алла Дитты, окончательно растерялся от безупречного оксфордского выговора принца. Очень темнокожий и очень важный туземец с жемчугами в ушах, который говорил как английский аристократ, производил на Аллена дикое впечатление, истощавшее его и без того хлипкую уверенность в себе.

День еще не кончился. Солнце слало с горизонта раскаленно-красные лучи. Тонга, пощелкивая, быстро катилась по Маллу, потом свернула направо, на Качери-род, где пришлось сбавить ход. Улица все сужалась, а движение по ней делалось все гуще, пока наконец за храмом Дата Гандж Бахша не стало чуть посвободней.

Скоро после этого завиднелся темный насупленный силуэт крепости и на его фоне — купола и минареты мечети Бадхаши, мерцающие в закатной пунцовости.

На въезде в Алмаз-базар Алла Дитта задержался — купил стопку бетелевого листа.

— Уже приехали? — осведомился Аллен, обводя взглядом улочки с быстро появляющимися огоньками.

— Да. Сейчас вы увидите наш Алмаз-базар. «Хира Манди» в переводе значит «рынок алмазов», — ответил Фредди.

— А почему он так называется?

— Сейчас, старина. Здесь полно драгоценностей — и каждая на двух ножках, — улыбнулся принц Камаруддин.

Алмаз-базар жил полной жизнью. Аллен вертел головой, разглядывая женщин по обе стороны узкого проулка. Они — кричаще разодетые и густо накрашенные — игриво полулежали на шелковых подушках перед настежь распахнутыми широкими дверьми. Музыканты, поджав ноги, сидели перед инструментами — ситарами, фисгармониями и барабанами, — неторопливо настраивали их, наигрывали отрывки мелодий. Из-за тех дверей, которые были закрыты, слышался громкий, ритмичный звон бубенчиков танцовщиц, уже занятых на ночь.

— Спокойней, старина, — промурлыкал принц, лениво жующий бетель, — смотрите из тонги не вывалитесь.

Аллен таял в волнах приязни — принц казался ему добрым старым приятелем; неловкость, которую англичанин испытал при его появлении, была уже забыта. Аллен любил сейчас и эту страну, и все ее население. Ветшающие дома, громоздившиеся по обе стороны проулка, украшенные деревянными резными ставнями и балкончиками, казались ему верхом изящества. Яркий свет, падавший из распахнутых окон и дверей на темнеющую мостовую, создавал таинственную, возбуждающую игру теней. Аллен вздохнул: через несколько лет ему придется все это покинуть и вернуться на свою холодную, сырую, бесцветную и такую маленькую родину. Как ему будет недоставать вот этого — прекрасных, будоражащих, манящих женщин, их летучих одежд, их огромных темных, искрящихся глаз.

В конце проулка тонга остановилась, Фредди спрыгнул первым, галантно, как изящным дамам, предложил руку Аллену и принцу и провел их по грязной неосвещенной лестнице в небольшую прихожую. Там было сыровато и душновато. При виде пропыленных бумажных цветов и кособокого, в пятнах, дивана принц покрутил носом и отказался сесть.

Вошла добропорядочного вида индуска с широкой складкой жира на талии между чоли и сари, поздоровалась. Пожилая добродушная женщина плюхнулась на диван, звякнув связкой ключей на поясе.

— Не хотите ли чаю? — спросила она.

— Хотели бы мы чаю, милая, сидели бы дома, — сказал ей принц. — Зови девочек.

Аллен покраснел и виновато посмотрел на женщину. Она, однако, нимало не смутилась. Слезла с дивана и спокойно предложила:

— Тогда пройдемте в гостиную. Там вам будет удобней. А девочки сейчас выйдут.

Она распахнула дверь перед гостями. Принц Камаруддин, а за ним Аллен, Пивовала и Джунглевала прошли на просторную закрытую веранду.

Музыкант, подремывавший перед расставленными на полу фисгармонией и барабанами, поспешно вскочил на ноги, низко поклонился.

Принц Камаруддин брезгливо оглядел помещение. Внешняя стена состояла из узких окон, закруглявшихся наверху в арки. Часть окон была открыта, и воздух на веранде был свежий и прохладный. Стекла были чисто промыты, пушистые ковры тщательно выбиты, а плитки пола между коврами лоснились чистотой. Стены были окрашены в бледно-желтый цвет, на шторах красовались нарядные ярко-синие слоны.

Женщина провела гостей в дальний угол гостиной, к диванам, застланным белыми простынями, где они удобно расположились среди пухлых подушек в блестящих шелковых наволочках.

Неожиданно гостиная наполнилась веселым перезвоном ножных браслетов с бубенчиками — к гостям приближалась полненькая девушка небольшого роста. Она склонилась в грациозном поклоне, соединив ладони перед грудью. Прелестное, по-индийски округлое личико, ямочки на щеках, скромно потупленные большие глаза. Аллен и Фредди обменялись одобрительными взглядами.

Принц плотоядно ухмыльнулся и непринужденно заговорил с девушкой. Смущенный Пивовала выставил в окно свои лихие бачки, вдруг заинтересовавшись многоцветными уличными огнями. Пивовала явно был приглашен, чтобы ненавязчиво дополнить собой компанию, он старался, как мог, но чувствовал себя не в своей тарелке. Он и выглядел гораздо старше своего ровесника Фредди.