Огнепоклонники - [24]
— Отпустите! — завизжала она, вырываясь из рук пожарников.
Те пытались схватить ее, но Джербану упиралась изо всех сил. Когда балкон обдало еще одной струей воды, пожарники выпустили женщину, и она с размаху плюхнулась на пол. Скрестив руки на груди, она с вызовом смотрела на двух мужчин, которые беспомощно топтались перед ней.
Третий просто слез со стремянки на землю.
Глава 13
Полиция, оцепившая горящий дом, едва сдерживала напор толпы. Перед домом суетились пожарные в касках, управляясь со своими шлангами и насосами. Из соседних лавок торопливо вытаскивали вещи.
Руководил операцией брандмейстер — пожилой, потный, краснорожий ирландец.
— Что у вас там происходит? — набросился он на пожарного, спустившегося по лестнице.
— Она не слезает!
— Какого черта! Она что, не понимает — еще пятнадцать минут, и она там зажарится! И так ее счастье, ветер в другую сторону!
— Боится спускаться по стремянке. И стесняется, вдруг кто-нибудь под юбку заглянет.
— Дура старая! Кому она нужна? Под юбку ей еще заглядывать! Чего там хорошего увидишь? Короче, быстро обратно на балкон, надавайте ей по заднице и волоките вниз. Ясно?
— Сами попробуйте, сэр, — сухо ответил перемазанный сажей пожарный и зашагал в сторону.
Красное солнце повисло над пылающим домом.
Пивовала потерялся в толчее, а Фредди прокладывал себе путь магической фразой:
— Пропустите! Это мой дом!
Наконец он вырвался к линии оцепления, и тут полицейская дубинка опустилась прямо на его густую шевелюру. Фредди так и присел, но, увидев, что полицейский готовится огреть его вторично, возмущенно завопил:
— Да я владелец!
Дубинка дрогнула и, чуть сменив траекторию, треснула по голове человека, норовившего пролезть следом за Фредди.
— Пропустите меня! — распорядился Фредди и, оттолкнув полицейского, бросился прямо в дом.
Трое пожарных рванулись за ним и притащили обезумевшего от горя владельца к брандмейстеру.
У Фредди были чуть опалены волосы, белая куртка прожжена в нескольких местах.
— Владелец… — сочувственно покачал головой ирландец. — Не повезло вам, черт побери!
Душераздирающий крик хлестнул по толпе.
— Мамочка! — Это прорвалась через оцепление Путли и увидела на балконе Джербану.
Возбужденная толпа чуть подалась назад. Женщины захлюпали носами, стали утирать глаза краешком сари.
— Спаси меня, доченька! — заревела сверху Джербану.
Путли в отчаянии заломила тонкие, изработавшиеся руки.
— Мамочка, мама, не волнуйся!
Фредди почувствовал потребность включиться в действие.
— Мама! Бедная наша мама! — крикнул и он.
Настоящие — от дыма — слезы потекли по его щекам. Откуда-то появился сосед-маклер и, обхватив руками своего убитого горем друга, зашептал:
— Придите в себя, Джунглевала-сахиб, успокойтесь, бог не оставит нас… — и увел Фредди в сторонку.
Стайка женщин, сопровождаемых мужьями, прибыла в наемных экипажах из дома Пивовалов. Одна из них оторвала Путли от насыщенного, хоть и однообразного диалога с матерью. Женщины передавали Путли из рук в руки, обнимая ее, утешая:
— Все будет хорошо… ах ты, горе какое… успокойся… пожарники сейчас снимут ее… ах ты, боже мой…
Увидев Фредди, женщины закружились и вокруг него, немолодые прижимали его к своим пышным телесам.
Семь лавок по правую сторону от пожара были освобождены от людей и товаров, но было ясно, что едва ли удастся уберечь от огня игрушечный магазин и маклерскую контору. Брандмейстер распорядился оцепить и их. Ничего страшного, уверил он владельцев. Мера предосторожности. Ситуация под контролем.
Женщины и дети, эвакуированные из домов, которым грозил огонь, расположились болтливыми группками, приглядывая за вещами, пока их мужчины суетились, озабоченные размещением семей. Зороастрийки, прибывшие из дома Пивовалов, обходили соседей, жадно вызнавая подробности, сострадательно прищелкивая языками. А когда узнали про пожар? И что сделали? А дети, дети, бедные малыши, как они, наверное, перепугались! Ужас, просто ужас! Боже мой! Да что вы говорите? Правда? Кто б мог подумать! — восклицали они, когда им рассказывали, как именно все было. Не оставаясь в долгу, они наперебой рассказывали про Фредди и Путли — представляете, играли в карты, ничего не подозревали, в голову же не придет! Были в чудном настроении, веселились от души. Как назло! Забыть нельзя, как несчастный Фредди встретил это известие! Чуть не убил ни в чем не повинного приказчика! Ужас!
Женщины успокаивали друг дружку, глаза у них горели, слова утешения звучали визгливо.
Обходя их сторонкой, Фредди слонялся среди зевак, пока не наткнулся на того самого факира. Факир опирался на ржавый трезубец, нестриженые черные волосы космами лезли в его горящие глаза. Фредди почтительно коснулся пальцами лба.
— Да пребудет с тобой бог, сын мой! — прорычал факир, буравя Фредди демоническим взором. В этот миг Фредди больше всего хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила бы их обоих. Он низко склонил опаленную голову и смежил веки. Факир возложил грязную руку на его макушку. Потом резко повернулся и двинулся через толпу, расступавшуюся перед звоном бубенцов, привязанных к его щиколоткам. Мерное звяканье доносилось до ушей Фредди долго после того, как факир потерялся из виду.
Политический заключенный Геннадий Чайкенфегель выходит на свободу после десяти лет пребывания в тюрьме. Он полон надежд на новую жизнь, на новое будущее, однако вскоре ему предстоит понять, что за прошедшие годы мир кардинально переменился и что никто не помнит тех жертв, на которые ему пришлось пойти ради спасения этого нового мира…
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Можно попытаться найти утешение в мечтах, в мире фантазии — в особенности если начитался ковбойских романов и весь находишься под впечатлением необычайной ловкости и находчивости неуязвимого Джека из Аризоны.
В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.
Книга составлена из рассказов 70-х годов и показывает, какие изменении претерпела настроенность черной Америки в это сложное для нее десятилетие. Скупо, но выразительно описана здесь целая галерея женских характеров.
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.