Огнепоклонники - [22]
Фредди легко и тихо сбежал вниз.
В темной кладовке с застоявшимся воздухом Фредди чиркнул спичкой и бросил ее на мешок, разивший керосином. Мешок мгновенно занялся. Фредди обдало волной густого дыма, от которого защипало глаза. Он отпрыгнул и запер дверь. Быстрыми, экономными и точными движениями повторил эту операцию в двух других кладовых, всякий раз запирая за собой дверь. Со слезящимися глазами, задыхаясь, Фредди выплеснул остатки керосина на пол, зашвырнул жестянку на полку и бросил зажженную спичку вслед. Огонь так и полыхнул. Фредди захлопнул за собой дверь и прижался к ней спиной в приступе внезапной сумасшедшей паники, от которой у него неистово заколотилось сердце. За дверью трещало и шипело. Сорвав с себя халат и перчатки, Фредди выскочил вон. Взяв себя в руки, он щелкнул замком и быстро зашагал по проулку.
Через несколько минут Фредди уже тасовал карты, готовясь сдавать.
Вопрос вот в чем — как мог Фредди, человек расчетливый и дальновидный, решиться на такое банальное преступление, как поджог и убийство с целью получения страховки? Затея, без сомнения, нехитрая, но только не в Индостане и не в 1901 году.
Индостан в начале века был населен людьми простыми, со смирением принимавшими и радости, и горести жизни. Восточные люди, что называется, не приученные к западным тонкостям — ни политическим, ни индустриальным, ни криминальным.
Страховое дело в наших краях в те времена еще не вышло из пеленок. Возможности, которые распознал в нем Фредди, были тогда совершенной диковиной. Ему пришла в голову идея творческая, новаторская. Фредди, можно сказать, совершил открытие не меньшего значения, чем изобретение колеса.
Глава 11
Джербану тяжело ворочалась в постели. Шум вторгался в ее сны. Грохотал отдаленный гром. Нет, не гром, это буйвол — черная шкура, большие рога, яростные глаза — невидимо топочет, топочет, приближаясь к ней. Она знает, буйвол найдет ее. Удирает что есть сил, зная, что не убежать, что она обречена, от этого еще страшнее, и так знакома боль, проваливающаяся в низ живота. По узкой тропке, через лабиринт комнат — а грохот неотвратимо приближается. С оглушающим треском вламывается буйвол в пустую комнату, где она спряталась. Страшные, налитые кровью глаза устремляются на Джербану, из ноздрей валит дым, громадные рога, наставленные прямо в грудь, притискивают ее к стене…
Джербану проснулась, но еще не осознала, где она, все еще в тисках кошмара открыла перепуганные глаза. Сердце гулко колотилось. Она лежала в отупении, пока мир не обрел свои привычные очертания. Откуда шум? На улице кричат? Случилось что-то? Может, религиозное шествие? Странная дымка заволакивала ее глаза. И потолок уплывал вверх. Лежа на спине, Джербану потерла глаза. Дымка не рассеивалась. Звенело в ушах, даже не звенело — ревело с потрескиванием.
Джербану глубоко втянула ноздрями воздух, стараясь понять, чем пахнет. «Дым! — подумала она. — В комнате полно дыма! Опять этот дурак слуга оставил что-то на огне! Уму непостижимо, почему Путли не выгонит мерзкого мальчишку…»
С усилием перебросив ноги через край кровати, Джербану села. Пошаркала, отыскала ногами шлепанцы. Над ней собралось плотное облако желтого дыма. Джербану огляделась по сторонам. Дым волна за волной валил из-под двери. Дверь вела в отдельную комнату, ею никогда не пользовались, и задвижки были всегда заложены с обеих сторон. У Джербану перед дверью стояла шаткая вешалка. Дым явно шел из кухни — ужин, конечно, сгорел дотла.
Торопливо прошаркав через детскую и полный дыма коридор, Джербану распахнула дверь в столовую.
Черный дым шел через окна, с левой стороны ярко пылала лестничная площадка.
Джербану не могла двинуться с места.
На площадке что-то громко лопнуло, и объятая пламенем дверь обрушилась в комнату, осыпав пылающими головешками стулья, скатерть, буфет, полки с книгами. Кроваво-красный ревущий огонь ворвался в столовую, Джербану едва не задохнулась в яростном вихре дыма.
Она захлопнула дверь, задвинула засов и, подобрав нижнюю юбку выше мясистых колен, бросилась бежать. Дом загудел под ее тяжелыми плоскостопными ногами. Кашляя и чихая, влетела она в спальню Фредди и Путли. Здесь дыма было меньше. Вышибая стекла, выскочила Джербану на полукруглый балкончик, повисший высоко над улицей.
Она впервые оказалась перед такой толпой — внизу волновалось, колыхалось, двигалось море голов. Вцепившись в кованые балконные перила, Джербану издала истошный вопль.
Потрясенная толпа разом повернулась на крики и ответила многоголосым согласным ревом — люди не подозревали, что в доме кто-то есть.
Чумазые уличные мальчишки задрали восторженные лица к балкону — проказливые и неуемные мальчишечьи боги даровали им сегодня редкостное зрелище: жирная старуха с задранной юбкой мечется высоко над улицей и орет благим матом.
Глава 12
Приказчик жал на педали велосипеда, опасно мотавшегося из стороны в сторону на изрытой колдобинами улочке. Приказчик этот всегда казался испуганным, сейчас же вид его вызывал просто жалость.
Он резко затормозил, чуть не свалившись с велосипеда, перед длинной, увитой бугенвиллеями верандой.
Эта книга – не повесть о войне, не анализ ее причин и следствий. Здесь вы не найдете четкой хроники событий. Это повествование не претендует на объективность оценок. Это очень экзистенциальная история, история маленького человека, попавшего в водоворот сложных и страшных событий, которые происходят в Украине и именуются в официальных документах как АТО (антитеррористическая операция). А для простых жителей все происходящее называется более понятным словом – война.Это не столько история о войне, хотя она и является одним из главных героев повествования.
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Можно попытаться найти утешение в мечтах, в мире фантазии — в особенности если начитался ковбойских романов и весь находишься под впечатлением необычайной ловкости и находчивости неуязвимого Джека из Аризоны.
В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.
Книга составлена из рассказов 70-х годов и показывает, какие изменении претерпела настроенность черной Америки в это сложное для нее десятилетие. Скупо, но выразительно описана здесь целая галерея женских характеров.
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.