Огненное погребение - [9]

АНДРЕЙ: Хорошо тогда было. Каждый свой интерес знал. Пахан – чтоб не разменяли, вертухай – чтоб не съели, с голодухи. Вместе с рацией и аптекой.

СЕРЫЙ: Точно. Народ страх потерял, вот так все и пошло проебом.

К дому Андрея подъезжает автомобиль, за рулем Саша, Люба на переднем сиденье. Люба выходит из машины и подходит к калитке, стоит возле нее, во двор не заходит.

Это к тебе? Поздновато уже отдыхать.

АНДРЕЙ: Может, спросить чего хотят. Сейчас узнаем.

СЕРЫЙ: Не, я пошел, мне еще зверей кормить (берет принесенный с собой молоток, кусачки и идет через калитку к своему дому).

АНДРЕЙ: Серый! Вечером заходи, обмоем забор.

СЕРЫЙ: А как же, зайду, дело благородное.

Андрей подходит к стоящей у другой калитки, на улицу, Любе.

ЛЮБА: Добрый вечер!

АНДРЕЙ: Добрый.

ЛЮБА: Я к вам по делу, из Москвы.

АНДРЕЙ: Откуда?

ЛЮБА: Из Москвы. Вам привет от Николая Михайловича.

АНДРЕЙ: Спасибо, и ему кланяйтесь. А какого Николай Михайловича?

ЛЮБА: Савелюшкина, Артура Альбертовича, бухгалтера. Не помните такого?

АНДРЕЙ: Путаешь ты что-то, красавица. Не знаю такого, да и в Москве никогда не был.

ЛЮБА: Вы же Андрей?

АНДРЕЙ: Может, и Андрей. Но до сегодняшнего дня Николаем был.

ЛЮБА: А Снайпера такого – знаете?

АНДРЕЙ (смеется): Снайпера? Знал одного, в Афгане. Двоих даже, правда, второй стрелял плохо, одно название, что снайпер. Да что мы стоим, пошли в дом. И мужа зови.

ЛЮБА: Это водитель.

АНДРЕЙ: Ну, да без разницы. Сейчас, я там приберу вещи, а то бардак, один живу. А собаку вы не бойтесь, не кусается.

Андрей заходит в дом, Люба подходит к машине, говорит что-то Саше. Тот выходит из машины, потягивается и вместе с Любой заходит во двор.

* * *

Дом Андрея, вечер.

Бедная обстановка, видно, что ремонта в доме не было много лет. Металлические, с сеткой, кровати, несколько стульев, стол, телевизор. На стене висит репродукция – «Апофеоз войны» Верещагина, пирамиды из человеческих черепов.

Андрей быстро задергивает шторы на окнах, улыбаясь, смотрит на входную дверь.

Заходит Саша, за ним Люба.

САША: Добрый вечер. Лабунский, Александр (протягивает руку).

АНДРЕЙ: Так вроде здоровались?

Андрей протягивает свою руку, но вместо рукопожатия хватает Сашу за большой палец, резко выворачивает и рвет на себя. Саша от боли растерялся, Андрей, зацепив его ногой за ногу, выводит Сашу из равновесия, проскальзывает ему за спину и бьет ступней под колено. Саша падает на одно колено, Андрей хватает его двумя руками за плечи, за одежду, рвет на себя и одновременно бьет коленом между лопаток, а затем локтем по голове, вложив в удар вес тела, сверху вниз. Саша падает, не подавая признаков жизни. Перепрыгнув через него, Андрей хватает Любу, отступившую на шаг в коридор, за руку, тянет за нее и, развернув спиной, захватывает шею в ключ, лицо Любы краснеет, она вырывается, вцепившись двумя руками в руку Андрея, пытается разорвать захват.

Тихо, овца.

Андрей нажимает сильнее, Люба теряет сознание.

* * *

Москва, ресторан. За столиком сидит Дыбенко, еще несколько человек, ужинают.

Внезапно Дыбенко морщится, встает и идет в туалет. В туалете он смотрит на себя в зеркало, лоб его покрыт испариной, лицо бледное. Заходит в кабинку, его рвет.

Крупно: лицо Дыбенко, он смотрит в унитаз выпученными от ужаса глазами.

В унитазе сгустки крови.

* * *

Дом Андрея, вечер.

Он сидит на стуле, на полу перед ним сидит связанная скотчем по рукам и ногам Люба.

АНДРЕЙ: Давай теперь все сначала. Значит, ты дочка Снайпера. Так?

ЛЮБА: Да.

АНДРЕЙ: И отца своего не видела никогда и не знала?

ЛЮБА: Да.

АНДРЕЙ: А Снайпера убили. Так?

ЛЮБА: Да.

АНДРЕЙ: А ты откуда знаешь, убили или нет?

ЛЮБА: Ну, я так думаю. Ему должны были много.

АНДРЕЙ: Понятно. И эти лупиздни дают мои координаты тебе, девчонке, которая им всем – никто?

ЛЮБА: Я сама попросила его подсказать, к кому обратиться. Чтоб так это им не оставить.

АНДРЕЙ: Понятно. Не оставить. Я ведь его узнал, счетовода. Думал, он меня не узнал, с целым выводком был, думал, не до меня ему. Как сердце чуяло – добром не кончится. Пожалел карася, вот теперь имею… И чего мне теперь с вами делать?

ЛЮБА: Отпустите нас. И помогите деньги вернуть. Я же не знала ничего. Бухгалтер сказал, что вы специалист, что отцу помогали когда-то. А сейчас у вас дела плохи, сторожем работаете…

АНДРЕЙ: Работаю, как лох, сутки через двое. Тише воды, ниже травы. Как встречу в сезон мурчащих, так мимо прохожу, не оглядываюсь. Дом этот купил, развалюху, сдавал жильцам летом. Две тысячи баксов за сезон снял, год на них теперь жить. Собаку завел, рыбу ловлю с мужиками. Водку пью, сам с собой базарю. Тут ты появляешься, с этим полупокером крашеным, и все летит к матери. Кстати, мать-то у тебя жива? Лариса?

ЛЮБА: Катерина. Жива.

АНДРЕЙ: Катерина. Кремень баба. Не сиделось тебе, малолетке дурной, у мамаши под юбкой. Знаешь, местные, они не закапывают. Земля трудная, суглинок с гравием, только кайлом и возьмешь. Местные жмура в лодку грузят и на километр от берега уходят. Там глубина, никакой водолаз не найдет. И все. Понимаешь? Все! (Приближает свое лицо к лицу Любы.) Если тебя московские какие-нибудь прислали, скажи сейчас. Потом поздно будет, не прощу.