Огненная сага - [173]

…А третий был вырван из нашего мира в этот самый час, – эхом отозвались в нем слова ведьмы, и горячие слезы потекли по его щекам.

За пределами мира

Странная небесная твердь простиралась над Миланом. На ней не было ни облаков, ни дневного ока Отца небесного, только серебряный свет. Словно сквозь пелену, он увидел поблизости быстро двигающиеся фигуры. Услышал звонкий детский смех.

Милан хотел встать и присмотреть за детьми, но все его силы ушли на то, чтобы просто поднять голову.

Он посмотрел на себя. Он был обнаженным. Раны, которые ему нанес Человек-ворон, исчезли. Милан не чувствовал боли. Был ли это мир по ту сторону смерти? Была ли Фелиция здесь?

Он прошептал ее имя. Его веки закрылись…

Когда он снова проснулся, Человек-ворон стоял рядом с ним. Это смутило Милана. Он был совершенно уверен, что не убил сказочную фигуру. Он отчетливо помнил, как сам, смертельно раненный, упал на землю и как Человек-ворон схватил его и потащил в туннель.

– Я еще жив? – с трудом произнес Милан.

Большая воронья голова склонилась над ним. Черные бездушные глаза уставились на него.

– Где я?

– Ты находишься там же, где когда-то находилась Серебряная принцесса, – ответил ему Человек-ворон, – в моем гнезде между мирами. Сюда не доходит даже взгляд Отца небесного.

Милан знал историю Серебряной принцессы и знал, как разрушилась их мечта.

– Почему я все еще жив? – тихо спросил он.

Человек-ворон долго молча смотрел на него.

За пеленой снова раздался звонкий, как колокольчик, детский смех.

– Потому что ты знаешь, каково это – потерять любовь всей своей жизни. – Когтистая рука осторожно легла на голову Милана. – Мы могли бы помочь друг другу, вместо того чтобы сражаться, – сказал Человек-ворон.

Милан почувствовал, что его силы возросли.

– Что ты сделал с детьми? – спросил он.

– Они все здесь. – Человек-ворон поднял свою когтистую руку. – У них все хорошо. Они помогают мне переносить одиночество. Я вижу их невинность и представляю, каким мог бы быть мир, если бы мы воспитывали в них только хорошее.

– А об их родителях ты не думал?

– Я забираю только тех детей, которым лучше со мной, – тихо, но уверенно сказал Человек-ворон. – Тех, кого били, заставляли красть, чтобы прокормить родителей, или же тех, на кого не обращали внимания. Просто посмотри, как они счастливы.

Он взмахнул крыльями, и пелена рассеялась. Перед глазами Милана открылся сад, мирный и красивый, – ничего подобного он в своей жизни не видел. И среди всей этой зелени, этих цветов и фруктов играли дети, живые и здоровые, образуя единое целое с этим зачарованным местом, в которое их привел Человек-ворон.

– Идем, я покажу тебе кое-что! – Сказочная фигура протянула ему когтистую руку.

Милан схватил ее. Вместе они пошли через сад к близлежащему холму. Оттуда перед ними открылся вид на лощину, в которой лежали десятки серебряных подсвечников, тарелок и подносов, бокалов и монет, а также лунные диски, похищенные из храмов.

– Зачем ты крадешь все это?

Человек-ворон опустил голову, так что кончик клюва почти коснулся его груди.

– Я хочу выковать вторую луну и поместить ее на небе. Моя принцесса возвращается. Она – тьма, которая поглощает звезды. Когда она достигнет Азура, на небе, как когда-то, должна стоять вторая луна. Тогда она останется.

Полный надежды, Человек-ворон посмотрел на него.

ДАЛИЯ, РЫБНЫЙ РЫНОК, ЧАС ЗАЙЦА, 10-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЯБЛОК В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Рассвет еще не начался, а рыбный рынок уже кишел людьми. Они расчистили ночные обломки и установили временные прилавки.

Нок всю ночь ждала знака. Ждала, что Милан вернется. Она была так уверена, что Милан был Сыном Света из древних писаний. Старой душой, одетой в юную плоть. Если бы только он взял ее меч!

Рыжеволосая женщина отдавала двум плотникам грубые приказы касательно того, как нужно было привести в порядок ее прилавок. Нок вспомнила, что когда-то покупала у нее суп.

– Он его прямо-таки выпотрошил, – прошептал один из ремесленников и кивнул в сторону домов на западе от рыночной площади. – Мой дядя стоял у окна и все видел.

– А рассказал ли твой дядя о том, как отважно он сражался? – накинулась Нок на мужчину.

Ремесленник посмотрел на нее, увидел меч на широком поясе вокруг ее талии и отвернулся.

«Я ничего не смогла сделать, – удрученно подумала Нок. – Даже не смогла превратить историю о ночной бойне в легенду о последнем героическом сражении».

Почувствовав бесконечную усталость, она решила пойти домой, как вдруг заметила бледную серебряную линию между булыжниками.

Свет усиливался, распространялся. Теперь решетка из серебра окружала несколько булыжников.

– Смотрите! Вон там! – крикнула продавщица супа и тем самым привлекла всеобщее внимание к странному происшествию.

Мостовая выгнулась.

Шепот пробежался по быстро растущей толпе зевак.

Открылся туннель. В ярком свете Нок увидела расплывчатые фигуры. Послышался звонкий детский смех.

Все разговоры на рыбном рынке стихли, когда Милан вышел из туннеля с двумя маленькими черноволосыми девочками на руках. За ними последовало еще много детей.

У плотника, который только что заставил Нок нервничать, из руки выпал молоток.