Огненная кровь. Том 2 - [10]

Он оставил женщин и ушёл в тень под галерею, прислонился к колонне и снова взялся за вино. Вино сегодня — это лучший друг… Он не помнил, какой бокал это был по счёту, но сегодня вино словно назло ему превратилось в воду и совершенно не пьянило, а он хотел бы напиться до бесчувствия, чтобы завтра проснуться в какой-нибудь канаве, в борделе или кабаке подальше отсюда. Чтобы скулы болели от чьих-нибудь кулаков, а не сердце от холодных слов Иррис и её безразличия…

И, пожалуй, всё, что ему нужно сейчас — найти в себе силы, чтобы уйти отсюда…

Но голубое платье, которое он мгновенно находил в толпе, манило его, не давая оторвать глаз, заставляя следить за ним напряжённо, как кошка за мышиной норой.

Никогда ещё он не встречал женщины настолько притягательной, настолько желанной, рядом с которой всё переставало иметь значение. Женщины, один взгляд которой был для него спасением. Женщины, чьей улыбки он желал, больше всего на свете…

Всё в ней имело для него только две грани — счастье и боль. И его, как корабль в штормовом море, швыряло из одной крайности в другую, но с каждым мгновеньем притягивало всё сильнее. И только вопрос времени, когда же он налетит на смертельные рифы.

— …но если Гас не согласится? — услышал он тихий голос Таиссы.

Она и тётя Эверинн подошли к колонне с другой стороны и остановились за двумя вазонами с пальмами. Альберта они не видели и говорили совершенно свободно.

— Я уже поговорила с ним, — ответила Эверинн, — он сказал, что никак не поймёт, что не так с его ритуалом.

— Но разве это мешает устроить свадьбу на следующей неделе? Ты понимаешь, эта змея, это нападение в дороге — Себастьян рассказал мне. А если её убьют до свадьбы? Нам нужен этот Поток! И прямо сейчас.

— Гасьярд сказал, что надо сначала разобраться, почему нет отклика. Может он и прав?

— Тётя! Я уже говорила с Иррис, нам нужно скорее закрепить этот союз, разбираться будем потом. Но эта дурочка слишком строгих правил и вряд ли ляжет в постель с Себастьяном до свадьбы! Не силком же её тащить. Хотя не знаю, я пыталась её сегодня убедить, сделать это пораньше, но если она упрётся, то выход только один — нам нужна эта свадьба на следующей неделе! И чем скорее, тем лучше, а с ритуалом Гасьярд может разобраться и позже. Милена не на шутку озаботилась поиском союзников, ты знаешь, что вчера в город приезжала их мать — Алиссандра? Тайно! Нам нужен этот Поток, Эви! — воскликнула Таисса горячо.

— Мы встретимся завтра утром, я, Себастьян и Гасьярд, попробуем всё уладить, — ответила Эверинн, дотронувшись до руки Таиссы.

Пальцы Альберта впились в холодный гранит колонны.

Свадьба на следующей неделе? Лечь в постель с Себастьяном?

Это стало последней каплей. Перед Альбертом как будто бездна разверзлась.

Прочь отсюда и как можно скорее, пока он никого не убил. Пока не взорвал эту треклятую гору!

Он оттолкнулся от колонны и направился в темноту, но, как назло, сразу за углом налетел на Драгояра.

— Куда спешишь, бастард, ещё не всех баб облапал за вечер? — спросил Драгояр, отбрасывая с плеча белокурые локоны.

— А ты лучше смотри за своими женщинами, — буркнул Альберт, собираясь пройти мимо.

Но Драгояр ухватил его за локоть.

— Смотрю, ты торопишься. В постель к очередным шлюхам?

Альберт развернулся и отбросил руку Драгояра.

— Тебя и в самом деле интересует, куда я иду? — усмехнулся он и, понизив голос сказал: — Или ты злишься, что женщины не оценили твой шикарный наряд? Или просто хочешь, чтобы я дал тебе в морду? Потому что я не слишком расположен беседовать этим вечером с идиотами.

И тут же кулак Драгояра врезался в его скулу.

Было больно. Но и в то же время… приятно. Это было почти спасение, почти то, что нужно.

Он схватил Драгояра за лацканы фрака и со всей силой бушующей в нём злости, швырнул в глиняный вазон с какими-то розовыми цветами, пытаясь добраться до его горла. Вазон перевернулся с грохотом, и Драгояр полетел на высыпавшуюся землю. Альберт прыгнул сверху, и они сцепились, как два диких зверя. Покатились, ударившись в мраморные балясины ограждения.

Свалили ещё один вазон, сбили слугу с графинами вина, и те разлетелись по полу осколками. С треском оторвался рукав чьего-то фрака и снова кулак врезался в скулу Альберта.

— Я убью тебя, сучий сын! — орал Драгояр.

Они вскочили и снова бросились друг на друга, сшибая слуг и даже кого-то из гостей, светильник и жаровню. Угли высыпались на мраморный пол галереи, и сразу пахнуло дымом.

Альберт бил Драгояра кулаками по лицу со всей силой своей ярости и получал в ответ такие же удары. Они катались по полу, сбивая столики с фруктами, приготовленные слугами, бутылки вина и корзины цветов, а потом вскочили и сцепившись в едином порыве, перевалились через перила. Упав на мягкую зелень газона, впились друг другу в горло, срывая галстуки и раздирая одежду в клочья…

Ярость в них была такой сильной, что они не чувствовали боли, катаясь по мягкой траве и избивая друг друга до полусмерти.

И очнулся Альберт лишь тогда, когда ему кто-то заломил руки за спину и их стали растаскивать четыре пары сильных рук с каждой стороны. Тибор и Грегор тащили в одну сторону Альберта, а Истефан и главный из охраны Гасьярда потащили Драгояра в другую.