Офицерские звезды - [10]

   - Не отставать от меня ни на метр! За мной, вперед!

   Бежали они еще минут десять, спотыкаясь, но упорно пробираясь через  высокую густую  траву и оставляя за собой длинные темные полосы следов.          

   Автомат оттягивал лейтенанту плечо, сердце билось глухо и нервно, пот заливал глаза. Владимир на бегу вытирал пот ладонью, слизывал соленые капли с губ и мысленно клял Асхакова всеми теми матерными словами, какие он только знал.

   Наконец они остановились возле старой обтрепанной юрты. Рядом с нею стояла низкая неухоженная лошаденка, помахивая головой и хлестая себя по бокам длинным хвостом, отгоняя замучивших ее слепней.

   - Есть кто в доме? – громко подал голос лейтенант.

   - Есть,- выходя из юрты, отозвался смуглый мужчина, с настороженным любопытством разглядывая офицера и солдата своими узкими выпуклыми глазами.

   - Вы сегодня здесь нашего солдата не видели? – спросил его Владимир.

   - Нэт.

   - Вы точно не видели? – недоверчиво, еще раз переспросил мужчину Владимир, и тот, видимо, испытывая трудности в знании русского языка, вновь лаконично  ответил:

   - Нэт. 

   Не прощаясь, лейтенант, строго взглянув на Корнева, вновь скомандовал:

   - За мной, вперед!

   Следующая юрта была метрах в восьмистах от них - она приближалась быстро.

   Новая, ярко раскрашенная национальным казахским узором, она своим видом говорила о достатке ее жильца. Невдалеке от нее расположилась огромная отара овец, а вокруг нее, злобно рыча, бегала крупная кавказская овчарка.

   Увидев приближающихся к юрте незнакомых людей, она бросилась им на встречу.

   «Загрызет, к чертовой матери!» - испуганно промелькнуло в голове лейтенанта. Недолго думая, он схватился за пистолет, и когда собака уже была в нескольких метрах от него,  выстрелил в воздух.

   Испуганно присев, собака, по инерции пробороздив задними лапами землю, остановилась и, скуля, повернула в обратную сторону. В ту же минуту на пороге юрты появилась длинная нескладная мужская фигура в черном национальном халате. У него было черным от загара лицо и узкие, нервно-воспаленные глаза.

   Прикрикнув на своем языке на скулившую рядом собаку, он направился навстречу офицеру.

   - Салам аллейкум, начальник! – первым заговорил он, почтительно подавая лейтенанту для приветствия руку.

   - Салам алейкум! - Отозвался лейтенант и тут же, вцепившись взглядом в лицо чабана, нетерпеливо спросил: - Вы нашего солдата сегодня тут не видели?

   - Солдата? – переспросил чабан, нервно оглянувшись на юрту и потерев свой  подбородок.

   - Да, солдата, - подтвердил свой вопрос Владимир.

   Мужчина несколько мгновений молчал, размышляя о чем-то, затем улыбнувшись, предложил:

   - Заходи в гости, начальник, барана резать будем, бешбармак кушать будем…

   - Некогда кушать,-  оборвал мужчину Владимир, заприметив в его поведении  какое-то внутреннее напряжение. Желая вернуть разговор в нужное русло, он еще раз, уже более строгим голосом, спросил: -  Вы нашего солдата сегодня здесь видели?

   Мужчина какое-то время стоял молча, словно о чем-то размышляя, затем  повернувшись, зашел в юрту. Через минуту он появился вновь.

   - Вот… - чабан протянул лейтенанту длинный прочный поводок от служебной пограничной собаки. – Это мне солдат дал,… и это тоже,- чабан высыпал в руку Владимира горсть  дефицитных у чабанов, ковочных конских гвоздей.

   - Что, подарил, что ли? – удивился Владимир.

   - Почему подарил? – зло усмехнулся чабан. – Он у меня бешбармак кушал, водка пил, обещал на мой дочка жениться…

   Владимир почувствовал себя так, будто ему в лицо плюнули.

   - Где сейчас этот урод?!- задыхаясь от гнева, спросил он, беря из рук чабана поводок от собаки и возвращая ему ковочные гвозди.

   - Туда пошел,- мужчина показал рукой вглубь удаляющейся вдаль долины.

   Ругаясь последними словами, лейтенант бросился в ту сторону, куда указал чабан. На душе было тяжко: не думал он, учась в пограничном училище, что ему придется бегать, как сумасшедшему, по горам в поисках своих же солдат.

    «И откуда притащили к нам этого хорька»,- со злостью думал он, вспоминая Асхакова.

    Бежали они минут двадцать. Сильно хотелось пить, а жаркое солнце безжалостно продолжало палить над его головой.

   Наконец, поднявшись на пригорок, метрах в пятидесяти от себя Владимир увидел еще одну юрту. Вокруг нее было пусто.

   Владимир быстрым шагом подошел к юрте и постучал в узкую дверь.

   Ему не ответили.

   Владимир толкнул дверь и заглянул внутрь. Вдали напротив на толстой кошме спала женщина лет тридцати. Рядом с ней на полу лежали две глубокие алюминиевые тарелки с бурсаками и сыром, лепешка и курдюк с кумысом. Воздух в юрте был тяжелый, спертый.

   Владимир еще раз настойчиво и громко застучал по двери и женщина проснулась. Она растерянно-настороженным  взглядом посмотрела на офицера своими широко расставленными серыми глазами и, встав на ноги, что-то сказала на своем языке.

   - Вы солдата сегодня здесь видели?- показывая взглядом на вошедшего следом за ним Корнева, спросил Владимир, поняв, что женщина не говорит по-русски и пытаясь таким способом растолковать ей свой вопрос. – Ну, солдата?.. Солдата?..- положив руку на плечо Корнева, он еще раз уточнил свой вопрос, видя, что та смотрит на него непонимающими глазами.