Офицерские звезды - [9]

   Строго взглянув на сержанта, он скомандовал:

   - Рядовой Корнев, за мной!

   Получив неожиданную для себя информацию от чабана о месте, где может скрываться Асхаков, и хороший «поджопник» от командира части, лейтенант, задыхаясь от злобы на Асхакова и сержанта, подбежал к перевалу и максимально ускоренным темпом начал карабкаться вверх по заросшему кустарником склону горы.

   «Вперед! Вперед! Вперед!» - повторял он мысленно, чувствуя, как его тело быстро наливается тяжестью, а сердце бешено заколотилось.

   Метров через сто потянулись скальные выступы сильно разрушенных скальных пород.

   Не смотря на опасность камнепада, Владимир решил не обходить их, сокращая путь и время. Но как только он начал движение вдоль первого скального выступа, как где-то вверху раздался сильный гул.

   Рефлекс командира, отвечающего за подчиненного, заставил лейтенанта забыть о себе. Едва он успел крикнуть Корневу, отставшему от него метров на тридцать, предупреждая об опасности, как в нескольких метрах от него, вздымая пыль, с грохотом промчался бешеный поток мелких камней.

   Взглянув вниз, лейтенант солдата не увидел. Испуганным взглядом ища Корнева, он озабоченно крикнул:

   - Корнев, ты где?

   - Тут,- через минуту подал голос Корнев, показавшись из-за огромного валуна, развалившегося прямо на пути камнепада.

   Ну, слава Богу! – облегченно вздохнул Владимир и взглянул вверх: вершина хребта ничуть не увеличилась, она была далеко,  по-прежнему  покрытая маревом, казалась совсем недоступной.

   Свернув в сторону и пройдя вдоль отвесной скалы, защищенной от камнепада скальными выступами, ловко цепляясь за расходящиеся трещины, лейтенант продолжил подъем.

   Через полтора часа подъема еще четверть перевала оставалась наверху. Владимир с упорством лез на четвереньках вверх, дыша мелко и часто, заглатывая воздух полной грудью.

   Наконец, шатаясь и задыхаясь, лейтенант вышел на вершину перевала и обессилено повалился на землю. Его сердце колотилось у самого горла, а от холодного разряженного воздуха начали болеть легкие и бить озноб. Немного отдышавшись, он поднял голову. Рядом с ним проплывали облака. Далеко впереди  виднелись контуры следующего хребта, а под ним распласталась, словно зеленый ковер, красивая холмистая равнина.

   Владимир поднял к глазам бинокль. Оптика приблизила густые кусты и деревья на склонах гор, юрты, отары овец. Напрягая зрение, он попытался рассмотреть людей, изредка, едва заметными точками попадавшихся ему в объектив, но не смог – слишком далеко.

   Потерев уставшие глаза, лейтенант посмотрел на упавшего рядом с ним Корнева.

   - Ты как, живой? – тут же поинтересовался лейтенант, с тревогой вглядываясь в  неестественно бледное лицо солдата: вид у него был жалкий, измученный,  дышал он, как загнанная лошадь. По его изможденному лицу, смешиваясь, текли слезы, сопли и слюни.

   - Почти…-  тяжело дыша, в ответ вымучил слово Корнев.

   - Это хорошо, что живой,… вот передохнем минут пять и вперед!.. Твоего «боевого товарища» искать будем… - сквозь зубы, со злостью в голосе процедил лейтенант после минутного молчания.

   Минут через десять, глядя во все еще вымученное лицо Корнева, Владимир,  опасаясь, что в таком быстром темпе, какой он задал, тот вряд ли сможет продолжить вместе с ним поиск Асхакова, забрал у него  автомат, и забросив его себе в положение «за спину»,  начал спуск. 

   Лавируя меж острых высоких камней и притормаживая ногами, они через сорок минут спустились к зажатой между скал реке. Она круто изгибалась, ударяя водой по гранитным валунам, кипела и была белой от пены.

   Отчаявшись, что приходится терять время в поисках переправы, Владимир направился вдоль реки, при этом, догадываясь о том, что где-то она должна быть: ведь Асхаков как-то же перебрался на другой берег?.. И действительно, спустя двадцать минут, они нашли широко разлившуюся  неглубокую часть реки.  Опустившись по пояс в ледяную воду, они, рискуя быть унесенным быстрым потоком, перебрались на другой берег, от куда до ближайшей юрты было километра два-два с половиной. Еще будучи на вершине горы, Владимир наметил путь движения, и первой, намеченной  для  его проверки, была одинокая юрта с пасущейся рядом с ней лошадью.

   Лейтенант вылил из сапог воду, с трудом натянул их на ноги и, дождавшись, когда Корнев тоже наденет сапоги, скомандовал ему:

   - За мной, вперед!

   Бежали они минут двадцать, до юрты оставалось метров триста.

   Лейтенант  недовольно оглядывался: за ним, шагах в тридцати с трудом трусил, шатаясь в разные стороны Корнев. Его зеленная фуражка, держась тренчиком за подбородок, болталась где-то на затылке, гимнастерка была расстегнута до ремня, а пот струйками стекал по его впалой груди.

    – В чем дело, товарищ солдат? – остановившись и дождавшись Корнева, сердито спросил лейтенант, недовольным взглядом осматривая расхлябанный вид солдата. - Приведи себя в порядок, пограничник…

   - Вы не так быстро, пожалуйста… - с трудом отозвался Корнев, поправляя на себе форму.

   Когда солдат привел себя в надлежащий вид, лейтенант вновь скомандовал: