Офицер-вербовщик - [25]
Уорти (в сторону). Помнить-то помню, да жаль, все было зазря. (Громко.) Но и вам, сударыня, не составит труда вспомнить, как…
Мелинда. Я ничего не желаю вспоминать, сударь. Вам же лучше, чтоб я все забыла. Вы были грубы со мной, а я с вами жестока, вот и выходит, что мы квиты. А теперь, если вы хотите, чтоб у нас все наладилось, оставьте мысль о путешествии и будьте паинькой до конца великого поста, а я обещаю держаться с вами, как с джентльменом. Вот вам на то моя рука.
Уорти. А я обещаю держаться с вами, как подобает с дамой. И если я отступлюсь от своих слов, пусть это (целует ей руку) будет мне отравой.
(Входит слуга.)
Слуга. Карета подана, сударыня. (Уходит.)
Мелинда. Я еду в имение к Бэлансу — хочу повидать свою кузину Сильвию. Я виновата перед ней и не успокоюсь, пока не попрошу у нее прощения.
Уорти. Я почел бы великим счастьем сопровождать вас.
Мелинда. В карете мы все не уместимся, но если вы догоните нас верхом, я буду только рада. И прихватите с собой капитана Плюма — думаю, нас от этого хуже не встретят.
Уорти. Постараюсь. (Уходит об руку с Мелиндой.)
Сцена четвертая
Рыночная площадь. Плюм и Кайт.
Плюм. Так, значит, портной, пекарь, кузнец и мясник. Пожалуй, среди первых колонистов Виргинии и то не было столько разных ремесленников, сколько в моей роте.[35]
Кайт. Мясник, сэр, тот у нас будет при деле. Ведь двое из наших ребят мастера угонять овец. Еще я слышал, недавно судили тут одного конокрада.
Плюм. Возьмем его в драгуны. А нет ли у нас кого, кто бы домашнюю птицу доставал?
Кайт. Как же, сударь, а цыганский король на что? Уж он знает толк в индюках и гусях. А вот и капитан Брейзен пожаловал. Пойду-ка я пригляжу за моими молодцами. (Уходит.)
(Входит Брейзен, в руках у него письмо.)
Брейзен. Ага, так-так, значит, в назначенный час… Ага, прекрасно. Плюм, дорогуша, поцелуйте меня разок.
Плюм. Хоть десять, дорогуша. А что это у вас в руке, миленький?
Брейзен. Руководство, как потратить тысячу фунтов.
Плюм. А нет ли такого, чтобы узнать, как их сперва раздобыть?
Брейзен. Вы, верно, удивитесь, дорогуша, но мне как раз не хватает двадцати тысяч. За время, что я служил в армии, я истратил в двадцать раз больше. Послушайте, дорогуша, дайте мне совет. В голове моей куча планов. Что лучше: заняться каперством или открыть театр?
Плюм. Странный вопрос. Тут надо подумать. По-моему, каперство лучше[36].
Брейзен. А я так другого мнения, дорогуша. Ведь каперство — дело ненадежное, каждому ясно.
Плюм. И театр тоже.
Брейзен. Но для каперства трудно сыскать людей.
Плюм. И для театра тоже.
Брейзен. С каперством живо сядешь на мель.
Плюм. С театром еще скорее.
Брейзен. С каперством, знаете, как раз и потонешь.
Плюм. А с театром в два счета пойдешь ко дну.
Брейзен. С каперством, если богатая добыча, так все передерутся.
Плюм. А с театром, думаете, — иначе? Так что мой вам совет: займитесь каперством.
Брейзен. Что ж, будь по-вашему. А вдруг эти двадцать тысяч окажутся не наличностью?..
Плюм. Какие двадцать тысяч?
Брейзен. Да я ведь… (Шепчет ему что-то на ухо.)
Плюм. Женитесь?
Брейзен. Словом, у нас назначено свиданье в полмиле от города на берегу реки… Ну и так далее. (Читает вслух.) «А чтобы меня не узнал кто-нибудь из друзей Уорти, позвольте мне не снимать маски, пока нас не обвенчают и я не стану навсегда вашей…» Вот, посмотрите сами, дружище. (Показывает Плюму подпись.)
Плюм. Мелинда! Насколько я могу различить, ее рука. А ну-ка, дайте мне еще раз взглянуть, дружок. Она и есть! Так, значит, сейчас свидание?
Брейзен. Мне как раз пора.
Плюм. Обождите минутку, я пойду с вами.
Брейзен. Нет-нет. Сюда идет один человек, он, чего доброго, пристанет с расспросами. Некто Уорти, вы его знаете?
Плюм. Только с виду.
Брейзен. Будьте начеку. Иной раз и по лицу все можно понять. (Уходит.)
(Входит Уорти.)
Уорти. Седлайте коня, капитан, вам надо ехать.
Плюм. Гоните во всю мочь, Уорти, а то ехать будет некуда.
Уорти. Да я и так спешу. Мы обо всем договорились с Мелиндой. Она отправилась навестить Сильвию. Так на коней, и мчимся следом. Пожалуй, неплохо бы прихватить с собой священника, чтобы он обвенчал и нас и вас.
Плюм. Не волнуйся, Мелинда уже позаботилась об этом.
Уорти. Уже позаботилась? Тебе что-нибудь известно, чего я не знаю?
Плюм. Я прочел об этом в ее собственном письме. Они с Брейзеном должны встретиться в полумиле отсюда на берегу реки. Там ждет их лодка, она отвезет их в Эдем, если таковой может подарить супружество.
Уорти. Я только что расстался с Мелиндой. Она уверяла меня, что не выносит Брейзена и выгонит Люси, которая смела писать ему от ее имени.
Плюм. Да при чем тут Люси! Говорю тебе, это писала сама Мелинда — я знаю ее почерк не хуже своего собственного.
Уорти. А я говорю тебе, что Мелинда только что отправилась в имение судьи Бэланса.
Плюм. Да говорю тебе: она пошла на реку.
(Входит слуга.)
Слуга (мистеру Уорти). Госпожа Мелинда велела передать вам, чтоб вы не трудились догонять ее. Поездка к судье Бэлансу откладывается. Она отправилась в другое место.
Уорти. Как откладывается?
Плюм. Для тебя откладывается, ужели не ясно?
Уорти. Ну ясно. Все ясно. Так как, где и когда она встретится с Брейзеном?
Два блестящих джентльмена, прокутив в Лондоне все деньги, покидают столицу, чтобы поправить свое состояние: или жениться на невестах с богатым приданым, или вступить в Бельгии в действующую армию. По пути на континент они оказываются в провинциальном Личфилде, где встречают интересное общество…
В сборник вошли комедии известного английского драматурга XVIII века Фаркера — «Офицер-вербовщик» и «Хитроумный план щеголей, или В погоне за женой», пользовавшихся большой популярностью в свое время и не потерявших значения в наши дни. Писатель остроумно бичует нравы буржуазного общества. В комедиях есть и проза и стихи, они читаются с большим интересом.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.