Односложный ответ - [8]

На несколько минут мы застыли: г-н Каталиадес стоял в полный рост, я лежала на земле, а Бубба и Билл стояли на коленях возле того, что некогда было Вальдо.

В этот момент дверь лимузина открылась, и прежде, чем г-н Каталиадес успел помочь, королева Луизианы вышла из машины.

Она была красивой, конечно, но не как сказочная принцесса. Я не знаю, что ожидала увидеть, но она была явно не тем. Пока Билл и Бубба поднимались, чтобы глубоко поклониться, у меня было время хорошенько ее рассмотреть. Она была одета в очень дорогой полночно-синий костюм и туфли на высоком каблуке. Ее волосы были богатого красновато-коричневого оттенка, глаза были большими, чуть раскосыми, и почти такими коричневыми, как и волосы. Конечно, она была бледной, как молоко. Ее ногти были накрашены красным лаком, что выглядело как-то очень странно. Украшений на ней не было.

Теперь я знала, почему г-н Каталиадес держал перегородку поднятой во время поездки на север. И я была уверена, что у королевы были способы скрыть свое присутствие от ощущений Вальдо, также хорошо, как и от его взгляда.

— Привет, — сказала я, замявшись. — Я…

— Я знаю, кто ты", — сказала она. Она говорила с акцентом; возможно французским. — Билл. Бубба.

Ооо-кей. Ну, вот и поболтали. Я выдохнула и заткнула рот. Ни слова, пока она не объяснит свое присутствие. Билл и Бубба выпрямились. Бубба улыбался. Билл — нет.

Королева рассматривала меня с головы до ног откровенно хамским взглядом, как мне показалось. Раз она была королевой, то была древней вампиршей, старейшей из тех ужасных созданий, которые стремились к власти в вампирской иерархии. Она была человеком так давно, что, наверное, даже человеческие воспоминания в ней не сохранились.

— Я не вижу, из-за чего весь шум, — сказала она, пожимая плечами.

Мои губы дернулись. Я просто не могла ничего с этим поделать. Моя улыбка расползалась по лицу, и я попыталась скрыть ее рукой. Вывод королевы меня откровенно позабавил.

— Она улыбается, когда нервничает, — сказал Билл.

Это так, но не имело никакого отношения к тому, почему я улыбалась сейчас.

— Ты собиралась отправить Вальдо обратно ко мне, чтобы я пытала его и убила, — сказала мне королева. Она выглядела удивленной. Я не могла сказать, одобряла она меня или нет; считала, что я была умной, или думала, что я дура.

— Да, — сказала я. Самый короткий ответ был определенно самым лучшим.

— Он был отдан в твои руки.

— Угу.

— Он был слишком напуган мною, чтобы осмелиться вернуться в Новый Орлеан с моим другом г-ном Каталиадисом.

— Да.

Я продолжала пользовалась достоинствами односложных ответов.

— Я поражена, если ты подстроила все это.

Здесь «да» явно не будет правильным ответом. Я промолчала.

— Я это выясню, — сказала она с абсолютной уверенностью. — Мы встретимся вновь, Сьюки Стакхаус. Я любила твою кузину, но все же она была слишком глупенькой, чтобы пойти на кладбище в одиночку со своим злейшим врагом. Она слишком сильно рассчитывала на то, что одна сила моего имени сможет защитить ее.

— Вы уверены, что Вальдо сказал бы Вам, если бы Мари Лави действительно восстала? — спросила я, слишком раздираемая любопытством, чтобы позволить вопросу остаться без ответа.

Она забиралась обратно в машину, когда я заговорила, и остановилась одной ногой внутри лимузина и одной ногой во дворе. Любой другой выглядел бы неуклюже, но не королева Луизианы.

— Интересно, — сказала она, — нет, на самом деле, нет. Когда вы приедете в Новый Орлеан, ты и Билл можете повторить эксперимент.

Я хотела, было, отвечить, что в отличие от Хедли я не мертва, но почувствовала, что мне лучше заткнуться. Она могла приказать мне стать вампиром, и я боялась, очень боялась, что тогда Билла и Бубба схватят меня и сделают все необходимое. Эта мысль была ужасной настолько, что я снова заулыбалась.

После того, как королева уселась в лимузин, г-н Каталиадес поклонился мне.

— Было очень приятно, мисс Стакхаус. Если у вас возникнут вопросы по поводу имущества Вашей кузины, позвоните мне по номеру на моей визитной карточке. Она прикреплена к документам.

— Спасибо, — сказала я, не доверяя себе настолько, чтоб произнести что-то еще. Кроме того, односложные ответы никогда не навредят.

Вальдо практически распался. Его частицы останутся на моем дворе на некоторое время. Фу, какая гадость!

— Где Вальдо? Где-то в моем дворе, — могла бы я сказать любому, кто бы спросил.

Нет, этой ночи было явно слишком много для меня. Лимузин выехал со двора. Билл положил руку на мою щеку, но я не прижалась к ней. Я была благодарна ему за то, что он пришел, и сказала это.

— Тебе не следовало бы подвергать себя опасности, — сказал он.

Билл имел привычку использовать какое-нибудь слово, которое изменяло смысл его высказывания, делая его каким-то двусмысленным и тревожным. Его темные глаза были как бездонные бассейны. Я не думаю, что всегда понимаю, что он имеет в виду.

— Я был полезен, мисс Сьюки? — спросил Бубба.

— Ты был великолепен, Бубба, — сказала я. — Ты все сделал правильно, и мне даже не пришлось тебя об этом просить.

— Вы все время знали, что она была в лиме, — сказал Бубба. — Не так ли, мисс Сьюки?