Однополчане - [9]

И он сказал то, что говорится в таких случаях:

— Ну и что ж? Пусть смотрят, завидуют.

— Пойдем, Яша, поезд отходит. Да, вот возьми, — она протянула ему сверток. — Это мы с мамой Валюше связали. Счастливый ты! Бориса скоро увидишь! Ты сразу же напиши, как они там, Банниковы. Зое привет передай. И пусть Борис чаще пишет. А то женился, мать и сестру совсем забыл… А ты не забудешь меня? — Тревожно спросила, голос дрогнул. Тогда он чуть не задохнулся от возмущения — ну как она может. Казалось, и часа не прожить ему без мыслей о Тане.

А вот прожил три дня. Война…

* * *

На аэродроме безлюдно. Все бомбардировщики в полете. Техники и оружейники в лесу, в больших зеленых блиндажах. Опять налет фашистских самолетов.

— Проклятые, девятый раз летят, — ворчит Исаев.

— Ни минуты спокойно не поработаешь, — вторит ему оружейник Шеганцуков.

— Тебе хорошо, ты маленький, удерешь. А вот мне что делать? — усмехается Исаев.

В полку он выше всех ростом. Во время вражеских налетов над ним посмеивались:

— Куда бежишь? Пойди встань в чистом поле, подними руки вверх, с воздуха подумают — верба стоит, не тронут.

«Юнкерсы» пролетели над аэродромом и взяли курс на мост через Западную Двину. Наши зенитчики взяли немецкие самолеты в клещи. Те, беспорядочно сбросив бомбы, поспешно улетели.

И тотчас же снова загудели моторы. Звук своих бомбардировщиков техники узнают издалека. И сейчас они побежали навстречу экипажам. Прилетело звено Зорина. Командир полка вылез из кабины, но торопил своего техника:

— Быстрее готовьте машину, сейчас опять полетим, — достал из планшета только что полученную сводку и бегло прочел ее.

К Зорину подбежал взволнованный инженер по вооружению, заикаясь доложил:

— Т-товарищ командир, бомб осталось на один вылет. Все обшарил — нет-ту…

— Как? Разве сюда не завезли?

— Никак нет, а до ближайшей базы пятьдесят километров.

— Так какого дьявола они посадили нас на эту точку! — и, увидав комиссара полка, позвал его: — Дмитрий Васильевич! Вот как воюем, после второго вылета бомб не стало. Неужели заранее не могли сюда завезти?

— И могли и должны были! — угрюмо ответил Чугунов. — Да вот не сделали. Ладно. Надо выход искать.

— Давай, Александр Николаевич, в следующие вылеты полную нагрузку бомб не брать, растянем их на несколько полетов. Не можем мы в такое время бездействовать, не имеем права. Я пойду звонить.

Чугунов почти бегом направился к леску, где размещался штаб полка.

Зенитка забила снова. На бреющем полете из-за сосен появились шесть двухмоторных истребителей. Они пролетели к реке, стали разворачиваться. Зорин закусил губы. Яков бросил недокуренную папиросу в траву, спешно полез в кабину.

«Хорошо поставлена разведка. Не успели мы сесть, как уже показались… — подумал он. — Ну ничего. Не удалось нас врасплох застать».

* * *

Ранение оказалось несерьезным, и Дружинин уже через десять дней возвращался в часть. Мысленно он всегда был с друзьями и ни на секунду не забывал о них.

Как они там? Может быть, многих нет в живых? Вдруг и Яков, и Борис, и Зорин… Нет, нет, все они живы…

Путь на аэродром был гораздо короче, чем в госпиталь. И это не было обманом чувств — отступление продолжалось. Трудные дни переживает его Родина.

И он обязан быть в строю. Он рад, что вернулся. Радость возвращения переплеталась с тревогой.

Вот и аэродром… Он ступил на летное поле. Кто-то, поминутно оглядываясь, бежал ему навстречу. Константинов! Дружинин и сам не ожидал, что так обрадуется ему — ведь они никогда дружны не были. Сейчас он забыл об этом. Перед ним был однополчанин. И он радостно улыбался, всматриваясь в подбегавшего летчика.

Но лицо Константинова вместо радости изображало страх. Налетев на Дружинина, он обхватил его за плечи, бессвязно выкрикнул:

— Там немецкие танки… Спасайся… Сейчас здесь будут.

Ошеломленный Дружинин прислушался — со стороны леса действительно доносился тяжелый рокот моторов, лязг гусениц. И в ту же минуту из леса выехала колонна тракторов.

— Эх ты, — Дружинин сбросил руки Константинова с плеч, — паникер! Не ждал я от тебя. Да успокойся, в себя приди. Смотреть на тебя тошно.

— Вот что, Константинов, идите в штаб, там подождите меня, — послышался рядом спокойный голос.

Дружинин обернулся — рядом с ним стоял комиссар Чугунов. Приветственно подняв руки, подходили Колосков и Банников, чуть дальше виднелась грузная фигура Исаева.

Ссутулив плечи, Константинов медленно направился к КП. А летчики, не замечая его, начали оживленный разговор.

— Ты, Яша, возмужал, не узнать.

— Он у нас герой, трое уже на счету, на таран ходил, к двум орденам представлен, — говорил Борис.

— Да что там герой, делал то же, что и все.

— Нет, Яша, ты молодец. Вот тебе и «молодо-зелено». Стосковался по вас… Теперь вместе летать будем, догонять вас придется.

— Вот что, друзья, — обратился к летчикам Чугунов, — давайте на отдых. Чувствую, передышка ненадолго…

— Неужели опять перелетать на новую точку? Скажите, товарищ комиссар, когда же конец этому отступлению? — взволнованно спросил Колосков.

— Я и сам думаю об этом, — тихо заговорил Чугунов. — Очень тяжело нам. Много людей гибнет. Но одно знаю верно — хоть враг и силен, наш народ еще сильнее, выстоит, победит!