Однажды в СССР - [18]

Подойдя со спины, Аркадий доверительно взял псевдо-Машу за локоток:

— Уходим.

— Куда? — возмутилась вторая, Валентина. — Кто вы вообще такие?

— Вы там парня прооперировали без наркоза, — ответил Пашка. — Его родственники хотят отблагодарить. Алаверды, так сказать.

— А откуда нам знать, что вы не из них?.. — спросила Вика.

— Хитрость — слишком сложно для тех, — сказала Валентина. — Уходим.

Они двинулись через площадь перед эстрадой. Стоящий около клумбы парень занервничал, стал оглядываться. Действительно — далеко на главной аллее появились его дружки.

Беглецы скрылись по грунтовке к стадиону, затем — по дорожке, параллельной центральной аллее. Двигались быстро, оглядываясь. И было то не лишним — пару раз будто кто-то мелькал вдалеке.

Свернули в узкий проход, который шел мимо борцовского зала к колоннаде, украшающей вход в парк. Дорожка была выложена из плит, слева и справа шла живая ограда, разросшаяся до такой степени, что на пути могли разойтись лишь два не очень толстых человека.

Вдруг Валька остановилась.

— Так, нам и туда нельзя…

На лавочке в конце аллеи сидели ребята в панамках, бренчали на гитаре, пели под нее дрянными голосами. Под лавочкой стояли упакованные в сумки-авоськи две трехлитровые банки с пивом.

— Аэродромовские… — отметил зачем-то Аркадий.

— Ты и этим чем-то насолила?.. — предположила Вика.

— Да что этим дуракам солить?

Меж тем, в другом конце аллеи появилась иная компания — со значками на футболках. И все, что оставалось — это отступить на небольшую площадку перед входом в спортивный зал.

— Мы, если что, ни при чем, — напомнил Пашка.

— Уже причем, — мрачно сообщила Валентина.

Тогда Аркадий стал стучать по стеклу двери спорткомплекса. И из полумрака фойе появилась немолодая женщина в синем форменном халате.

— Теть Варь, откройте, откройте… — заспешил Аркадий.

Та, узнав Аркашу, действительно открыла дверь.

— Нам бы через черный ход выйти! — пояснил юноша, когда они вошли внутрь. — Я потом зайду, все расскажу, вы не поверите!

Дверь закрылась, и тетя Варя повела беглецов через полумрак спящего спорткомлекса.

— Это наши подшефные, — сообщил Аркадий, хотя никто не спрашивал. — Я тут чинил водопровод.

Прошли по коридорам, через пустой борцовский зал, спустились к раздевалкам, где стоят застарелый запах пота. И вот женщина открыла дверь наружу.

— Спасибо, теть Варь, я загляну на днях, — вместо прощания бросил Аркадий.

Из парка вышли на шоссе по съезду, через который к спорткомплексу в дни соревнований прибывали автобусы со спортсменами. Как раз вдоль заводского забора катил похожий на избушку трамвайчик. Он остановился точно на остановке, но вагоновожатый терпеливо ожидал, пока потенциальные пассажиры достигнут дверей и займут места в салоне.

Трамвай был за номером семь, и это значило — идет в город. Но планы пассажиров не распространялись так далеко.

Глава 12

Гастроном имел какой-то скучный номер, но в народе именовался «Зеркальным» из-за множества зеркал, кои были вделаны в стены. Разноцветные стекла и осколки зеркал слагали многочисленные мозаики. И хотя типовой по проекту магазин находился в заурядной пятиэтажке, отражения и отражения отражений визуально расширяли торговый зал, но и будто множили толпу.

Но не отнять: этот магазин в Ильичевском районе был самым значительным. И что существенно — находился почти по дороге Карпеко.

Уйдя со службы, Сергей заглянул в магазин. Потратив два гривенника, купил буханку хлеба, зашел в молочный — там как раз из подсобки грузчики крюками тянули сваренные из стальной проволоки ящики. В них звенели молочные бутылки. Каким-то образом молоко ускользало из них, и путь из подсобки был залит белесой жидкостью. То был настоящий Млечный путь по базальтовой крошке.

В отдел была очередь: две пары молодых людей купивших мороженое, за ними три старушки и усталая женщина, которая, видимо, зашла в магазин по дороге с работы.

Продавщица отоваривала споро. И свои две бутылки кефира Сергей получил быстро, погрузив их в авоську со странным запахом. После — дворами вышел на Блажевича. Прошел мимо будки часовщика. Напротив «Золушки» и галантерейного магазина стоял киоск «Союзпечати», в котором для детей имелись надувные шарики, значки, марки, переводные картинки. Лежали шариковые ручки и прочая канцелярская дребедень. Но основным предметом продажи была продукция печатная: газеты, журналы. Иногда стояли книги, которые годами не находили своего читателя. Со страниц толстых литературных журналов молодежь зазывали, прельщая романтикой и немного деньгами, на север и в Сибирь — строить, скажем, БАМ, тянуть газопроводы. Молодежь ехала неохотно, ибо известно уже было, что заработанные деньги в тех краях можно разве что пропить от окружающей тоски и неустроенности.

Здесь напрасно было искать «Технику — молодежи» или «Юный техник» — те расходились по подписке, да и вообще, нечто популярное из киосков обычно разметали за день, редко — за два.

Но этот киоск был провинциальным по городским меркам, и порой там можно было купить что-то стоящее. В тот день Карпеко приметил апрельский номер «Вокруг света» — печатали его безумным тиражом в два с половиной миллиона, и граждане не успевали раскупить все экземпляры. Журнал продавали уже со скидкой в пять копеек, и Сергей достал из бумажника два двугривенника, гривенник и пятак, ссыпал на пластмассовое блюдце. Киоскерша, было, протянула пальцы к мелочи, но гривенник отбросила.