Однажды в СССР - [15]

Немного подторговывали скобяными товарами да какой-то одеждой, густо пахнущей нафталином.

Знали о рынке преимущественно местные, оттого и цены продавцы тут устанавливали не надеясь на залетного дурачка-курортника. Ответно покупатель меньше торговался, нежели на Центральном или Колхозном рынке.

Конечно, при рынке была весовая. А с ней под одной крышей — рюмочная, куда и зашел Карпеко. Продавец отоваривал жаждущих густым красным вином. Сергей поверх короткой очереди попросил пиво, которого на прилавке не было. Однако же, в холодильнике, что занимал угол подсобки, для особых гостей хранилось пол-ящика. Карпеко был очень особым гостем — он знал тайны и грехи.

Например, у заведующего рюмочной на Тихом рынке было два с половиной греха. Само собой, плодово-ягодные чернила, которые привозили со здешнего винзавода он разбавлял водой. Полученный избыток продавал в свою пользу. Еще скупал по поселкам шмурдяк домашнего производства и также продавал его под видом молдавских и грузинских вин. Но эти прегрешения тревожили Карпеко мало — пусть о них беспокоится ОБХСС. Следователя более занимал контингент, коротающий время здесь и в пивнушке на «Восьмых». Впрочем, воришки здесь были мелкими, и грехи на их совести лежали небольшие.

Карпеко занял место в уголке, так, чтоб никто не мог зайти ему за спину.

Совсем рядом по проспекту Металлургов грохотали трамваи, шумели троллейбусы. Были они полны трудящихся, которые возвращались с завода. Еще в трамваях терлись щипачи-карманники. Но узнав, что Карпеко на Тихом рынке, прекращали безобразия, боясь испортить гражданину начальнику отдых. Следователю принесли специально припасенное неразбавленное пиво — Сергей за него немедленно расплатился.

Контингент в рюмочной был устоявшийся. Здесь пили преимущественно мужики, живущие в стоящих рядом пятиэтажках. Для работяг с общежитий здешнее пойло было недостаточно крепким, а поселковые предпочитали пить свое.

Еще в Ильичевском районе Жданова, как и во всей стране, водилась такая разновидность советского человека, как человек бичующий. Или просто бич — легкомысленная особа, лишенная жилплощади, часто с потерянным за ненадобностью паспортом. Бичи искали зимой дармовое тепло в подвалах, в тюрьмах или в психушке, а в любое время — шанс незадорого напиться. Осенью за тарелку супа и бутылку самогона копали поселковым старикам огороды. Летом они торговали ворованной кукурузой да жерделями, продавали за двугривенный свою обувь и босиком шли пропивать эту мелочь в таких вот забегаловках.

По классификации Карпеко бичи делились на два подвида: оседлые и перелетные. Оседлые были знакомы, и менее настораживали. Перелетные забредали сюда редко, но бывали. В силу своей активности, залетные могли наколобродить и дать деру.

С бичами было не очень хлопотно. Они умирали от дурного алкоголя, воровали безыскусно и наивно. Иногда убивали друг друга, но тут же каялись в содеянном.

В рюмочной появился и сел рядом со следователем Костя по прозвищу «Вертолет» — невысокий и болтающий без умолку молодой человек. Карпеко знал его историю: практически вундеркинд, сдавший три последних класса школы экстерном, поступил в местный институт в четырнадцать лет, отучился полтора года. Затем нечто в нем сломалось: интерес к учебе потерял, связался с сомнительной компанией.

Сейчас работал в цехе связи на заводе, еще промышлял ремонтом всяческой техники, которую привозили в город моряки дальнего плавания. Схема получалась весьма выгодной: сломанные магнитофоны моряки брали за бесценок, а то и даром, привозили сюда. Вертолет их чинил, а после технику отдавали в комиссионки или продавали с рук.

Несколько раз имя Вертолета всплывало в делах о спекуляции, но предъявить ему было нечего, поэтому проходил он по милицейскому ведомству как свидетель.

— Что слышно, Костя? — спросил Карпеко.

Вертолета Сергей несколько опасался — кто знает, чего ждать от гения. Блатные его также сторонились, и вряд ли Костя мог сообщить что-то стоящее. Но тот сообщил:

— На заводе украли у начальника цеха монеты.

— Что за монеты?

— Коллекцию. Говорят, были дорогие экземпляры.

Карпеко кивнул, сопоставив известное: сходилось.

Сергей велел принести еще два пива: одно себе, второе — Вертолету. Тот сглотнул, кружку принял и до половины пил ее жадно.

— А у вас там, на заводе никто не пропадал? — спросил Карпеко.

— Да нет, вроде. Наоборот, новые люди.

— Ну, тогда ладно.

С вентилятора, который на памяти Карпеко ни разу не включался, свисали длинные липучки для мух. Действительно, множество погибших насекомых усеивало ленты, однако же, живых в рюмочной хватало. И, отогнав, очередную муху, Вертолет взглянул в единственное окно.

— Извини, начальник, но надо бежать. У меня тут халтурка.

— Это даже интересно. Что за халтурка? — спросил Сергей. — Телевизор кому-то чинишь?

— Неа. Попросили на агитплощадке кино покрутить. Киномеханик я, короче…

Сергей также взглянул в окно. До заката было далече, но меж пятиэтажками сумрак сгущался ранее.

— Что за кино?.. «Фантомас разбушевался?»

— Держи карман шире. Документальный фильм про авиамехаников. Что-то там про грозную музыку, которая слышна в работе двигателя.