Однажды в России - [17]

— Рубли? Кому они там нужны?

— Зачем рубли? Допустим, кооператор продает за бугор... ну, пусть, чтобы поближе к нам, алюминиевый сплав Д-16, самый примитивный.

— Какой сплав! Кооператор будет выплавлять алюминий? Ты спятил.

Рыжак аж подпрыгнул, смешно всплеснул руками, с упоением затараторил:

— Кастрюля! Зачем, Вальдемар? За-ачем? Как ты не понимаешь! Алюминий можно купить здесь, за рубли. Это мы с тобой экономим на утреннем кофе, а есть люди, у которых рублей немерено, из-за инфляции их деньги и встревожились. Цеховиков со счета не списывай. Ну вот, купил алюминий — это я, для примера, — вывез его, а там продал за доллары. И что? А то, Вальдемар, что доллары эти возвращать в Россию не надо. Пусть за бугром маринуются. А через год, хоть через пять лет, когда здесь рубли понадобятся для вложения в дело, ты привозишь свои доллары, которые выручил, продав алюминия на червонец, и получаешь за них сколько?.. А это, дорогой мой, зависит от инфляции. Может, пять червонцев, а может, и десять. Главное-то в другом: своя буханка, целехонькая, тебе всегда гарантирована. Вывод денег через экспорт — это сохранность капитала! Сечёшь?

Своим инженерным умом Вальдемар, разумеется, понял все. Но эти расчеты были так далеки от интересов, которыми он жил, что осознать бурную радость Рыжака он не мог. Лишь потом, начав вслушиваться в ньюс, касающиеся кооперативной экономики, — раньше на них не обращал внимания, — он засёк, что какой-то кооператор на первом в СССР автомобильном аукционе купил «Волгу» за сто тысяч рублей. В двадцать раз дороже заводской цены! И тот деляга вовсе не стеснялся раздавать интервью — даже гордился своим финансовым подвигом. Хотя закон строго требовал отчета за покупки дороже десяти тысяч, никого не волновало происхождение стотысячного капитала. Не работало и правило изъятия сверхдоходов с прогрессивным налогом. О нем сначала забыли, а потом, как раз на период действия указа № 10, временно — временно, временно, Карл! — ввели для кооператоров трехпроцентный налог на любой доход. Без прогрессии! Помнится, очередная сходка в Доме на набережной превратилась в праздник, шум до небес. Закон об ИТД, который обмывали совсем недавно, — семечки по сравнению с нынешним арбузом. Успеем отмыть деньги! И, словно грибы после летнего дождя, повсюду повылезали из земли общественные туалеты.

Платные.

Вальдемар не вслушивался в то, что Рыжак говорил новичкам, пожелавшим примкнуть к новому атакующему классу и присланных сюда для вводной беседы, для компостирования мозгов. Известно, что он должен говорить... Но в памяти всплыл давний — Господи, это было всего-то полтора года назад — разговор с канадским журналистом. Говорил же тот парень, что темное вино в русской душе должно перебродить, и потому перестройка не случится, если впереди экономики не поставить политику. А на январском Пленуме ЦК 87-го года так оно и вышло. С тех пор все закрутилось с бешеной скоростью. Как в воду глядел канадец. Предвидел или все-таки знал, что будет? От себя говорил или с чьего-то голоса и по поручению? А если по поручению, — кто банкует? А вдруг — для назидания...

— Скажите конкретно, какие вы ставите задачи? — не унимался настырный бородач.

Рыжак загадочно улыбнулся — только он умел улыбаться столь интригующе и располагающе. Поднял брови, склонил голову набок:

— Друзья, я постарался изложить вам свое понимание общей ситуации. Вас это ни к чему не обязывает. Но постановка задачи — это само по себе иной уровень и доверительности, и... — поискал верное слово, — готовности действовать. Каждому из вас предстоит осмыслить услышанное. Давайте не поспешать. — Красноречиво глянул на бородача. — Увидимся ли мы снова, зависит только от вас.

Встал, за ним поднялись остальные.

Когда остались вдвоем, Дмитрий крикнул жене, чтобы принесла кофе, и позвал Вальдемара.

— Садись. Сегодня будет важный разговор. Ты слышал, что я им сказал?

— Ты всем одно и то же говоришь.

— Сегодня было кое-что новенькое. Я дал понять и, кстати, сам утвердился в этом мнении, что пора побеспокоиться об устранении с нашего пути непредвиденных помех. Так сказать, в профилактических целях... И в стратегических.

В комнату, держа в обеих руках по чайной кружке кофе, вошел один из «кухонных» мужчин. Рыжак умолк, пережидая, пока они вновь останутся наедине. Пояснил:

— Сметливые парни. Но у них уши выше лба не растут, для настоящего дела не пригодны. Они на подхвате, в поле работают. — Усмехнулся. — Расходный материал... Та-ак, ну давай к нашим баранам. Дело-то вот какое, Вальдемар. Замелькала на горизонте некая группка субъектов, и надо к ней присмотреться внимательнее: что за пальба-стрельба? Казалось бы, о чем речь? Сейчас неформалов — ежедень по дюжине новых движух заявляется. Но эта... Мы провели оценочный анализ, и сия компашка весьма нам не понравилась. ОФТ — Объединенный фронт трудящихся. Название, оно ни о чем не говорит. Но они вылезли с опасным предложением, и кое для кого их идея будет заманчива. Каша может завариться крутая. Рванет, где не ждали.

Опять умолк. Тот же парень, что и прежде, принес тарелку с овсяным печеньем. Обмакнув печенье в кофе и смакуя незатейливый десерт, Дмитрий с полным ртом, поначалу не очень внятно продолжил: