Однажды в грозу - [7]

— Твоему отцу пришлось срочно уехать, — сказала Грейс, — но он велел оставить документ на столе в его кабинете.

Феликс бросило в жар. Она начала смутно подозревать, что ее отец и не собирался выполнять свою часть сделки, что Натан, честно выполнивший свою, останется ни с чем.

— Спасибо, Грейс, — удалось произнести ей. — Это мистер Мэллори… э-э…

— Вам принести чаю? — спросила Грейс.

— Да, пожалуйста, — ответила Феликс, и Грейс ушла на кухню. — Отец, наверное, оставил конверт для тебя у себя в кабинете, — сказала она Натану, надеясь, что ее опасения беспочвенны.

Но никакого конверта там не оказалось. Ее щеки залила краска. Ей казалось, что она умрет от смущения.

— Мне жаль, — сказала она еще сильнее помрачневшему Натану. — Уверена, что мой отец скоро придет. Почему бы нам пока не выпить чаю?

За исключением Генри Скотта, который время от времени привозил ее отцу на подпись важные бумаги, Феликс не привыкла никого развлекать. Если отец задерживался, мать всегда предлагала Генри что-нибудь выпить.

Сегодня у Грейс был свободный вечер. Она шла в театр с подругой и собиралась остаться у нее на ночь.

Принеся им чай, Грейс спросила:

— Вам больше ничего не нужно?

— Нет, спасибо, Грейс. Можешь идти. Желаю хорошо провести вечер.

— Как давно Грейс работает у вас? — вежливо спросил Натан.

— Около шести лет. Она обожала мою мать.

— Твоя мать погибла в дорожно-транспортном происшествии, если я не ошибаюсь?

Феликс не хотелось об этом говорить. Она никогда не забудет ту ужасную ночь. Тот день был так похож на сегодняшний. Воздух был жарким и влажным, как перед грозой.

— Мне правда очень жаль, — повторила она. — Не знаю, что могло задержать отца. — Чувствуя, что Натан не хочет проводить с ней ни минутой больше, чем от него требовалось, она предложила ему: — Послушай, если ты спешишь, я могу тебе позвонить сразу, как только вернется отец.

— Я подожду, — отрезал Натан. — Этот чек — моя последняя надежда.

Феликс прекрасно понимала его чувства. Натан выполнил свою часть сделки и ждал такой же честности от ее отца, однако его холодный взгляд говорил, что ему не терпится отсюда уйти. Она чувствовала себя униженной, но это было ничто по сравнению с чувствами, которые, должно быть, испытывал сейчас Натан Мэллори. Этот чек был для его компании последним шансом.

— Твой отец знает о нашем браке? — спросила она.

— Я решил, что будет лучше сначала получить чек, а уже потом сообщить ему.

Это заставило ее чувствовать себя еще более виноватой.

— Мне очень жаль, — искренне произнесла она. — Правда.

Натан посмотрел на нее. Его взгляд немного потеплел.

— Я знаю.

Прошло два часа, но ее отец так и не появился.

Тогда она прошла в кабинет и позвонила его личной помощнице. Энн Фрай не знала, где он. Затем она связалась с Генри, но и он тоже был не в курсе. Он забеспокоился, но Феликс заверила его, что все в порядке.

Тогда она вернулась в гостиную и дала Натану вечернюю газету. Небо стало почти черным, вдалеке послышались раскаты грома. Ее волнение усилилось. Грозы всегда приводили ее в ужас.

Феликс попыталась думать о чем-то другом, но первая вспышка молнии, прорезавшая небо, вернула ее в ту ночь, когда погибла ее мать. Тогда была страшная гроза. Феликс разбудил раскат грома. Приподнявшись в постели, она стала ждать, когда придет мать и составит ей компанию. Ее мать тоже боялась грозы.

Подождав еще немного, Феликс сама пошла к ней. Когда она открыла дверь, вспышки молнии одна за другой осветили комнату ее матери — и ужасную сцену, которая там происходила. Мать была в постели не одна.

— Что ты делаешь? — прокричала Феликс, видя, как отец насилует ее.

Эдвард Брэдбери грубо приказал ей уйти. Но по крайней мере она смогла немного его отвлечь, и матери удалось выбраться из постели и накинуть на плечи халат.

— Иди к себе, дорогая, — сказала она дочери.

Феликс не знала, что ее больше напугало, гроза или сцена, навсегда врезавшаяся в ее память. Она не сдвинулась с места.

— Нет, я никуда не пойду!

— Мы поговорим утром, — пообещала ей мать, выпроваживая ее за дверь.

Это были последние слова, которые они сказали друг другу. Феликс больше не видела мать живой.

Раскат грома напомнил ей, что она находится в гостиной с человеком, за которого сегодня вышла замуж. Но страх по-прежнему не отпускал ее. Дождь хлестал по стеклам, вспышки молний одна за другой пронзали комнату. Феликс едва сдерживалась, чтобы не закричать.

— Т-ты не возражаешь, если я пойду к себе? — спросила она, не желая опозориться перед ним.

— Нет, нисколько, — ответил Натан.

Оказавшись в своей спальне, Феликс быстро разделась и, не выключая свет, легла в постель. Она закрыла глаза и попыталась заснуть, но это было невозможно.

Феликс не знала, сколько времени пролежала без сна, когда после очередного раската грома погас свет. Теперь ее комнату освещали только вспышки молний, в которых ей мерещилось злое лицо отца, нависшего над матерью. Отчаянно пытаясь прогнать мучительные образы, Феликс заставила себя вспомнить о госте, которого оставила в одиночестве в гостиной. С этой мыслью Феликс покинула свою комнату и побежала вниз по лестнице.

— Натан! — прокричала она, когда над головой вновь загрохотал гром. При вспышке молнии, она обнаружила, что он покинул гостиную и идет навстречу ей.