Однажды разбитое сердце - [75]

Эванджелина напряглась, вспомнив, что когда она видела Аполлона последний раз, то его грудь была измазана блестящей смесью, похожей на масло.

– Кто просил яд? – сказал Джекс.

– Меня не было, когда поступил заказ, – ответил Хаос. – Я знаю лишь то, что яд заказывала женщина, и готов поспорить, что она ведьма. Требуется изрядная сила и заклинания, чтобы правильно соединить ингредиенты.

Эванджелина тут же подумала о Марисоль и ее кулинарных книгах заклинаний. Но зачем Марисоль убивать Аполлона? Аполлон дал ей новый дом и восстановил репутацию. Кроме того, Марисоль не имело никакого смысла искать столь редкий токсин, который мог подействовать только на принца, а затем отравлять бутылку вина, способную убить каждого, кто выпьет из нее. Разве что два разных человека пытались совершить убийство.

Но это еще не означало, что Марисоль была причастна к этому.

Матриарх Фортуна уже однажды пыталась убить Эванджелину. Однако Кристоф написал, что матриарх пострадала от падения, которое лишило ее некоторых воспоминаний, что снимает с нее подозрения.

– Ты можешь рассказать нам еще о девушке, которая купила масло? – спросила Эванджелина.

Хаос покрутил цепочку, висевшую у него на шеи, и покачал головой.

– Если это все, то твой долг не оплачен, – сказал Джекс. – Уходим.

– Подожди. – Глаза Эванджелины были прикованы к цепочке Хаоса. Она не заметила этого раньше, пока цепочка и медальон сливались с его медными доспехами. Но теперь, когда цепь оказалась в руках Хаоса, Эванджелина рассмотрела старый медальон достаточно четко, чтобы увидеть на нем символ – голову волка в короне. Тот же символ, что был выжжен на двери в библиотеке, двери, за которой были заперты книги о Доблестях.

Возможно, это было просто совпадением. Но оно походило на подсказку. Возможно, Хаос и не смог опознать убийцу Аполлона, но что, если он знал об Арке Доблестей и о том, что на самом деле было заперто за ней? Эванджелина знала, что не за этим они пришли к вампиру, но именно по этой причине Джекс вмешался в ее судьбу.

– Откуда у тебя этот медальон? – поинтересовалась она.

Хаос опустил взгляд вниз, словно не замечая вещи, с которой возился.

– Я взял его у Вульфрика Доблестного.

– У нас нет на это времени, – простонал Джекс.

Из амфитеатра донесся внушительный грохот.

Клетка упала на пол.

Вампиры в соседней комнате захлопали в ладоши.

Эванджелина выглянула с балкона. Новообращенный, запертый внутри упавшей клетки, еще не сломал замок, но, учитывая, как он боролся с ним, разрывая пальцами прутья и грозно рыча, Эванджелина не сомневалась, что этот молодой человек недолго пробудет в заточении. Им нужно было убираться отсюда, но Хаос только что обмолвился, что забрал медальон у Вульфрика Доблестного.

Хаос жил в то же время, что и Доблести. Джекс говорил, что Хаос стар, как сам Север, но до сих пор Эванджелина не осознавала в полной мере эти слова.

Должно быть, волнение отразилось на ее лице.

Джекс, стоящий рядом с ней, напрягся, словно тетива лука.

После Хаос сказал:

– Если интересно узнать о Доблестях, то я могу рассказать все, что захочешь. Я был там, и я знаю истинную правду.

«Нет. – Голос Джекса прогрохотал в ее голове, и на этот раз безжалостное выражение лица соответствовало его словам. – Даже не думай об этом».

На заднем фоне загремели клетки.

– Это недорого тебе обойдется, – продолжил Хаос. – Я отвечу на любые твои вопросы в обмен на один укус.

– Я думала, ты не можешь снять шлем.

– Он пытается задержать нас, чтобы у его новообращенных была добыча, которую можно преследовать, – сообщил Джекс.

Но Эванджелине не нужны были предупреждения Джекса, чтобы понять, что это – опрометчивая сделка. Может, она и пошутила однажды, что заключит сделку с другой Мойрой, но больше она этого делать не станет. Хватало и того, что она по-прежнему должна была один поцелуй Джексу; и Эванджелина не хотела быть в долгу перед этим вампиром.

– Спасибо за предложение, но, думаю, мне лучше уйти, пока твои новообращенные не выбрались наружу.

Хаос отпустил медальон и откинулся на спинку кресла.

– Если ты выберешься и передумаешь, возвращайся в любое время, принцесса.

– Я…

Джекс не позволил ей закончить, тут же вытолкнув за дверь.

В залах подземного царства Хаоса было темнее, чем она помнила. Половина свечей догорела, окутывая их с Джексом тенями и дымом, пока они спешно шагали по первому коридору.

– Пообещай мне, что ты никогда не позволишь ему укусить тебя, – сказал Джекс.

– В этом не будет надобности, если ты расскажешь, что тебе нужно за Аркой Доблестей.

– Я думал, ты хочешь, чтобы наше партнерство было направлено на поиск убийцы Аполлона, а не на другие мои цели. – Тон Джекса стал жестче, когда он дошел до помещения с клетками.

Эванджелина услышала звон цепей еще до того, как они вошли внутрь. Она не забыла о стоящих там клетках, но не ожидала, что все они будут полны обезумевших новообращенных.

Ужас сковывал ее грудь, подобно когтистой руке, каждый раз, когда один из них кричал.

– Я сделаю тебя бессмертной, если ты откроешь клетку!

– Я лишь слегка прикушу, – обещал другой.

– Некоторым людям нравится, когда их кусают.

– Эва… это ты? – Голос был более мягким, и от знакомого тембра сердце Эванджелины сжалось.