Однажды ночью в августе - [43]

И вновь он промолчал в ответ.

Манолису очень не хотелось становиться участником еще одной перебранки. Было около пяти утра, начинало светать, и он предложил сделать то, что на данный момент представлялось ему максимально разумным:

– Думаю, нам всем не помешает немного поспать. Пусть Ставрос останется у меня, потом поговорите.

Мужчины покинули квартиру Агати. Оказавшись наверху, в своей комнате, Манолис бросил одеяло на небольшой диван рядом со своей кроватью, давая Ставросу понять, что он может спать здесь. У Манолиса не было никакого желания устраивать товарищу допрос. Пусть этим занимается Агати. Самому же Манолису хотелось вздремнуть хотя бы пару часов.

Он проснулся в десятом часу. К тому времени Ставрос уже ушел.

Манолис вскочил с кровати. Мысль о том, что с Агати стряслась беда, пронзила его с такой силой, как будто это случилось с ним самим. Манолису очень хотелось защитить эту женщину, чье счастье было разрушено в одночасье. Ведь она заменила ему мать! Он чувствовал ответственность перед ней. В конце концов, именно он познакомил Агати со Ставросом.

Манолис умылся, оделся, а затем осторожно спустился по лестнице. На полу в коридоре он заметил осыпавшуюся штукатурку. Манолис посмотрел вверх и увидел на потолке дырку от пули. Только тогда он вспомнил, что оставил пистолет в квартире Агати – положил его на полку, когда наливал ей и Ставросу воду. Манолис слегка забеспокоился. Прижавшись ухом к двери, он услышал за ней тихие голоса. Мешать разговору он не хотел, а потому быстро покинул пансион и направился в сторону набережной, где располагалось его любимое кафе с видом на воду, – он частенько приходил туда по воскресеньям. И хотя прежде он старался не привлекать к себе внимания, со временем все же нашел пару любимых мест, где теперь к нему обращались по имени, – как и любому другому человеку, Манолису это нравилось.

Шел первый месяц лета. Солнечные лучи пока не обжигали кожу, а лишь мягко ее ласкали. Легкий ветерок нежно волновал морскую гладь, не заставляя ее яростно вздыматься. Сладость мая постепенно уходила, и к августу от нее не оставалось и следа. Манолис вспомнил, как три года назад он был счастлив с Анной – до того как она накрутила себя из-за возвращения Марии со Спиналонги и почти утратила самообладание. Если бы только она сохранила трезвость ума, веру в Манолиса и не была такой безрассудной. Если бы…

Манолис надеялся, что Агати не станет вести себя столь же отчаянно. Возможно, утренним событиям найдется хоть какое-то разумное объяснение.

Он взял в руки свежий номер «Катимерини». Главной новостью был государственный переворот в Турции. События в Анкаре неизменно отражались на политике Афин, но пока мировые события не оказывали непосредственного влияния на судоходство, Манолиса они не интересовали.

Выпив две чашки кофе и выкурив сигарету, Манолис расплатился и ушел. Он решил, что теперь можно вернуться в пансион.

Манолис осторожно постучал в дверь квартиры Агати. Ему открыла Элли.

– Они ушли, – сказала она, – на прогулку.

– Ты не знаешь, куда именно?

– Нет, – коротко ответила девушка.

– Они пошли прогуляться вместе?

– Да. – Элли кивнула. – Они ушли, держась за руки.

Последние слова успокоили Манолиса.

– Ну и славно, – только и сказал он. Манолис слегка переживал за своих друзей, а теперь был рад, что у них все наладилось.

Манолис тоже решил прогуляться и вернулся в пансион лишь к вечеру. Проходя мимо квартиры своей хозяйки, он вновь услышал голоса. Манолис постучал, и на этот раз ему открыла сама Агати. Она вся светилась от счастья. В одной руке у женщины был стакан, а в другой – бутылка.

– Заходи, заходи! – воскликнула она с таким энтузиазмом, будто он опоздал на вечеринку, где его давно ждали.

Внезапно за спиной Агати вырос Ставрос. В руке у него тоже был стакан.

– Манолис, прошу, выпей с нами!

В бутылке оказалось дешевое шампанское – вероятно, именно из-за него друзья Манолиса были в приподнятом настроении.

– Стин ийя мас! Наше здоровье! – Агати подняла свой стакан.

Манолис не спешил радоваться, хотя и Агати, и Ставрос, казалось, были абсолютно счастливы.

– По какому поводу праздник? – осторожно спросил он.

– Любовь! – ответила Агати. – Разве это не повод?

– Разумеется, это прекрасный повод.

– Мы нашли друг друга, Манолис. Теперь мы связаны любовью.

– И… – начал было Манолис, которому данного объяснения, учитывая все обстоятельства, было недостаточно.

– Почему бы всем нам не присесть? – перебила его Агати. – Ставрос хотел бы объясниться. Он мне все рассказал.

Все сели за стол. После небольшой паузы Ставрос, который не привык быть в центре внимания, начал рассказывать:

– Та женщина сегодня утром… Она была… то есть она и есть… В общем, она моя жена. А меня на самом деле зовут Костас.

После этого он замолчал. Манолис не очень понимал, зачем Агати понадобилось знать нечто большее, чем те голые факты, которые только что озвучил Ставрос. И тем не менее его хозяйка сидела перед ним, прижимаясь всем телом к Ставросу, и даже взяла его руку в свою ладонь. Ведь она слышала все это во второй раз. Ставрос продолжил свой рассказ, явно желая облегчить душу перед Манолисом.