Однажды ночью в августе - [42]

– Я знаю, кто она, – чуть более спокойным тоном продолжила женщина. – Какая-то пожилая певичка из бузукии. Я это знаю наверняка. Его никогда особо не тянуло на молоденьких, ха! Потому что ни одна молоденькая дурочка даже не взглянула бы на него.

Манолис внезапно понял, что женщина нашла именно тех, кого искала. Что бы за всем этим ни стояло, он решил любой ценой защитить Агати. Дверь в ее квартиру оставалась закрытой, и Манолис молился, чтобы хозяйка не вздумала высовываться. Если она выйдет, эта женщина точно ее застрелит.

Он понимал: единственное, что можно сделать в данной ситуации, – попытаться успокоить эту гарпию. И для начала он должен дать ей выговориться.

– В нашей стране, видишь ли, не так-то просто спрятаться. Думаешь, между Салониками и Пиреем большое расстояние? Если ты работал в порту на севере, куда ты подашься в первую очередь?

– Я не знаю, – мягко ответил Манолис, пытаясь вовлечь эту даму в диалог. – Просветите меня.

– В порт на юге! Ведь это очевидно, да? Любому дураку это ясно. Потом бы он наверняка отправился на острова и попытался спрятаться на верфях Андроса или Хиоса.

Ее рука дрожала так сильно, что она с трудом удерживала пистолет, не говоря уже о том, чтобы нажать на спусковой крючок. Однако Манолису не нравилось, что дуло пистолета все еще смотрит прямо на него.

– Может, его стоит поискать именно там? – храбро предложил он.

– Я не так глупа, как может показаться. На то, чтобы разыскать его, у меня ушло несколько месяцев, но все же я здесь. Как только я оказалась в Пирее, все, что мне нужно было сделать, – это постепенно сужать поиски, и в конце концов я нашла то, что искала. Ты ведь знаешь, где он?

Она впервые перевела дыхание, давая тем самым понять, что теперь очередь Манолиса отвечать на ее вопросы.

– Кирия… – мягко начал он. – Госпожа… – Не впервые ему приходилось успокаивать разгневанную женщину своим ласковым голосом. Он точно знал, каким тоном следует произнести следующие слова. – Прошу вас, успокойтесь. Вы уверены, что попали в нужное место? Думаю, произошла какая-то ошибка.

Женщина наконец опустила пистолет. Она немного успокоилась, как будто рассказ о собственных долгих поисках помог ей выпустить пар. Она уже не кричала, а говорила.

– Я ищу Костаса, – пояснила она. – Костаса Константинидиса.

В этот момент дверь в квартиру Агати приоткрылась. Манолис всей душой надеялся, что его хозяйка не отважится противостоять жене своего любовника. Поскольку в противном случае даже он – при всем его обаянии – вряд ли сможет разрядить этот конфликт.

Но вместо Агати в проеме двери появилась Элли, хрупкая и тоненькая в своей длинной ночной рубашке. Вид этой святой невинности немедленно разрядил накалившуюся было обстановку в коридоре пансиона.

– Что случилось, кирие Манолис? – прощебетала она.

Вломившаяся в их жилище женщина безвольно опустила руку, сжимавшую пистолет.

– Чем мы можем вам помочь? – спросила Элли у этой сумасшедшей таким спокойным тоном, как будто та пришла к ней снять комнату на ночь.

Женщина снова разразилась гневными тирадами.

– Это не она! – вскричала незваная гостья. – Он бы ни за что не связался с этим тощим ребенком. Это та старая певичка, я знаю! Я слышала о ней от многих людей – в том числе от официанта той бузукии, где она выступает. Это не она!

Пока внимание скандалистки было сосредоточено на Элли, Манолис воспользовался случаем и завладел пистолетом. Сделать это оказалось не так уж сложно.

– Возвращайся в постель, Элли, – твердо сказал Манолис. Теперь он полностью контролировал ситуацию. – Я сам провожу эту даму. – Подхватив женщину под руки, он решительно повел ее к входной двери. – Вы ошиблись адресом, – отрезал Манолис на прощание. – И если вздумаете беспокоить нас еще раз, то горько об этом пожалеете. А теперь выметайтесь отсюда! – (Тем временем нарушительница спокойствия вырывалась из цепкой хватки своего провожатого с яростью, придававшей ей сил, так что ее попытки почти увенчались успехом.) – Кто бы что ни говорил, здесь нет никакого Костаса Константинидиса. – С этими словами, в которых была лишь доля правды, Манолис захлопнул дверь и запер задвижку.

Он обернулся и увидел Агати и Ставроса. Они все слышали.

Остальные постояльцы, разинув рот, наблюдали за этой сценой с верхнего этажа, поэтому Агати, Ставрос, Элли и Манолис без лишних разговоров прошли в квартиру и закрыли за собой дверь.

Манолис видел, что хозяйка впервые на его памяти не знала, что сказать. Она плюхнулась в кресло, бледная как полотно, и уставилась куда-то перед собой. Ставрос сел за стол и закурил.

Элли юркнула в спальню.

«Рано или поздно кому-то из них придется нарушить молчание», – здраво рассудил Манолис и, пока оба его друга молчали, принес им по стакану воды. Ему не хотелось оставлять их одних.

Агати заговорила первой.

– Это была твоя жена? – еле слышно прошептала она. – Эта безумная женщина – твоя жена?

Ее голос звучал относительно спокойно, но каким выразительным тоном она произнесла слово «жена»!

Ставрос, похоже, был слишком напуган, чтобы выдавить хоть что-нибудь членораздельное.

– И это ты додумался послать к ней мою племянницу в качестве отвлекающего маневра?