Одна литера - [8]

Слушая Миэ, Катаяма постукивал по столу тупым концом карандаша. Она замолчала; а он все продолжал постукивать, время от времени странно кривя губы. Миэ закрыла глаза. Прошло минуты две, он наконец поднял голову и, вновь обретя прежнюю корректность, произнес:

— Благодарю вас. Очевидно, нам придется побеседовать еще раз. Некоторые вопросы остались невыясненными. А сейчас вы свободны.

По щекам Миэ покатились слезы. Первый раз за сегодняшний день.

2

Выйдя из кабинета, измученная Миэ попала из огня да в полымя. Репортеры, в основном молодые и напористые, набросились на нее, как голодная свора собак на добычу. Вопросы посыпались градом. Но более всего газетчиков интересовало, где и как она провела прошлую ночь.

… Что вы делали вчера вечером?

… Где были?..

… Когда?.. Почему?..

«Все равно не отвяжешься», — подумала Миэ и четко, чтобы разом все услышали, произнесла: — Вчера вечером по просьбе сестры я ушла из дому и ночевала у знакомых.

Тут же на нее обрушился новый град вопросов:

— Это часто бывает?

— Что часто?

— Часто ли вы по просьбе сестры не ночуете дома?

— До вчерашнего дня — ни разу.

— Так-таки ни разу?

— Я же вам ясно сказала…

Миэ уже едва ворочала языком. Никаких подробностей о себе она им рассказывать не собиралась. Скажи она, что последнее время регулярно, раз в неделю, не ночует дома, они бы потом со смаком обыграли этот факт. Но ее личная жизнь никого не касается. А Суми действительно никогда раньше не обращалась к ней с просьбой уйти на всю ночь из дому.

— Фукуй-сан, — раздался громкий голос за ее спиной, — вы бы хоть мне рассказали поподробнее! Мы же с вами знакомы.

Миэ обернулась. Какой-то парень, пытаясь привлечь ее внимание, высоко поднял карандаш. Нет, она его не помнила. Тоже нашелся «знакомый»! Небось побывал разок в их баре с кем-нибудь из старших коллег, выпил, положил на нее глаз, а теперь набивается в знакомые.

— Мне нечего рассказывать. Моя сестра, в отличие от меня, не любила мужских компаний. Так что нечего строить нелепые догадки.

— «В отличие от меня…» — хорошо сказано! — произнес один из репортеров, копируя интонацию Миэ. Вокруг загоготали.

Закусив губы, чтобы не разреветься, Миэ начала проталкиваться к выходу.

— Можете удирать, — донеслось ей вдогонку. — Беседу мы уж как-нибудь состряпаем…

Спустившись бегом по лестнице, Миэ выскочила на улицу. Прямо у подъезда стояла машина с белым номерным знаком. Молодой мужчина, сидевший рядом с водителем, вышел из машины и распахнул заднюю дверцу:

— Прошу вас!

«Ишь ты, полиция домой доставляет», — подумала Миэ и села на заднее сиденье.

— Прикажете в «Сираюки-со»? — спросил незнакомец.

— Да, спасибо. — Миэ подумала, что у этого полицейского по сравнению с другими прямо-таки изысканные манеры.

— Если позволите, я хотел бы вас спросить, какие вопросы вам задавали в полиции? — сказал мужчина, вновь севший рядом с водителем.

Машина внезапно прибавила скорость. «Это не полицейский, — подумала Миэ. — Заманили!» В переднем зеркальце она видела улыбающееся лицо незнакомца, но ей стало не по себе. Миэ осторожно потянулась к дверной ручке: надо попытаться выскочить.

Заметив ее движение, мужчина обернулся и придержал дверь.

— Я не бандит. Простите, забыл представиться. Я из газеты «Хокуто-ниппо», — с этими словами он протянул ей визитную карточку.

«Таизо Сиоми», — прочитала Миэ.

3

Миэ пригласила Сиоми к себе. Не в пример репортерам, засыпавшим ее в полиции бесцеремонными вопросами, он держался подчеркнуто вежливо и приветливо. Пожалуй, стоит с ним поговорить: он может дать дельный совет.

— Какая у вас хорошая комната, — сказал Сиоми, осматриваясь.

— Да, хорошая. Диван раскладывается, на нем можно спать вдвоем. Нам с сестрой было очень удобно…

— Понятно… И что, во всех комнатах такие же?

— Нет, как раз наоборот. Везде одинарные диваны. А мы, поскольку жили вдвоем, попросили двуспальный… Впрочем, еще в двух комнатах — четвертой и пустующей второй — тоже двуспальные… Не знаю, как теперь я буду… Вряд ли здесь останусь. Слишком роскошно для одной… — Миэ была очень возбуждена. Смерть сестры, трагические обстоятельства этой смерти, изматывающий допрос в полиции — все это обрушилось как снег на голову. Нервное перенапряжение требовало разрядки. Ей необходимо было выговориться, и она начала рассказывать.

…Вчера около пяти часов вечера, едва она пришла на работу в «Пиджён», ее позвали к телефону. Звонила Суми.

— Это ты, Миэ-тян?.. Понимаешь какое дело… Ты уж меня извини… Ну, в общем, не могла бы ты сегодня где-нибудь переночевать? Не дома…

— Пожалуйста, конечно! А что, случилось что-нибудь? — Миэ слегка забеспокоилась. Как правило, раз в неделю она не ночевала дома, но по собственной инициативе. Сестра никогда ее об этом не просила.

— Нет, нет, ничего не случилось! Просто я кое-что надумала… Не по телефону же говорить. Увидимся, я все тебе объясню.

— Ну хоть намекни! Я же беспокоюсь.

— Не беспокойся, все в порядке. Ничего плохого не происходит. Наоборот, все хорошо… и даже очень!.. Поняла?

— Кажется, догадываюсь. Ты стеснительная, в гостинице никогда не была… Разумеется, дома лучше. Все правильно!

— Ты о чем?.. Ой, какая дурочка!.. Ну ладно, договорились.