Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2 - [78]
Тут дружки покойного подскакали, числом трое. Все, понятное дело, Очень Плохие Люди. Отпирайте, кричат, знаем, что вы здесь!
Хокинс думает: ничего вы знаете, на испуг берете, никто не видел, как мы спрятались! И сидит тихо, как мышь под веником.
Те не отстают: отпирайте, хуже будет! Знаем, что это вы дружка нашего, герцога, порешили!
Не иначе как тоже ясновидящими были.
Причем все трое оказались люди не простые. Один мало что придворный, так еще личный советник короля Георга. Второй его секретарь. Третий тоже аристократ из придворных и депутат парламента в придачу.
Но Хокинсу на звания плохишей плевать, он шлет их в игнор и делает вид, что уехал по делам до пятницы.
Так они что придумали: за мушкеты схватились — и давай по «Бенбоу» палить. У них очень удачно с собой мушкеты случились, у всех троих. Наверное, на охоту ехали. На медвежью. Или в реальности Френсис Михайловны придворным по статусу положено с мушкетами ездить. Чтобы хоть чем-то от трактирщиков со шпагами отличаться.
Короче, открыли беглый огонь. Дым, грохот. Двери в дырках, ставни в дырках, стекла вдребезги. Интерьерам внутри тоже прилично досталось. Но Хокинс парень упорный, стоит на своем: нет меня дома, и точка. У него тоже оружие было: пистолеты, пара ружей. Но пальнуть в ответ и не подумал. «Мой дом — моя крепость»? Не, не слышали! Этак ведь попасть и убить можно, это для Очень Хороших Людей непозволительно. А что на острове кого-то подстрелил, так то несчастный случай. Палец на спусковом крючке дернулся от боли и неожиданности.
Плохиши сообразили, что зря жгут порох, и решили применить последний аргумент. Взорвать трактир.
У них очень удачно с собой бомба случилась. Или мина. Короче, здоровенный ящик со взрывчаткой. Наверное, на рыбалку ехали. Рыбку поглушить на море. Или просто так с собой возили, на всякий случай. Вдруг на запертую дверь натолкнутся, и на стук никто не отзовется, — бомбу под дверь, ба-бах!!! — получай, фашист, гранату от советника и депутата. Ну, и от секретаря тоже.
И ведь подложили, антихристы, бомбу под стену трактира, и фитиль подожгли!
Королю Георгу можно лишь посочувствовать… Понабрал советников по объявлениям, а те вон какой беспредел творили.
Итак, фитиль горит, обратный отсчет идет. Хокинс все это видит, совсем рядом прячется, но не выходит, стоит на своем: нет меня дома, и всё тут. Трактир, чай, застрахован, а сколько у них с собой бомб может быть? Ну, три… Ну, даже четыре… Отсидимся.
Тут копыта загрохотали: кавалерия из-за холма спешит. Сквайр Трелони подскакал с отрядом конных слуг, все при оружии. Хокинс облегченно выдохнул и начал разбирать баррикаду. Высунулся, первым делом фитиль погасил. А то мало ли… Объявит страховая компания, что нет в договоре ни слова о королевских советниках, бомбы подкладывающих, — не страховой, дескать, случай. И доказывай, что не верблюд.
Но если Хокинс думал, что неприятности позади, то он жестоко ошибся. Все лишь начиналось.
Советник сквайру и его людям говорит: вы, уважаемые, острым железом тут не размахивайте и голос не повышайте. Я здесь при исполнении. У меня полномочия от короля есть: выездные заседания суда в любом месте королевства проводить. И быть на том суде адвокатом, прокурором, судьей и всеми двенадцатью присяжными. Выносить приговоры право имею и тут же приводить в исполнение. Тащите-ка из трактира стол и скамейки, объявляю выездное заседание. Вон, кстати, и дерево удачное растет, сучья крепкие. Так что прихватите и веревку из трактира, чтоб два раза не ходить.
Сквайр, этак печально: сочувствую, дружище Хокинс, но закон есть закон. Похоже, не твой день сегодня.
И вынесли слуги Трелони стол и скамейки. И началось судилище. И повис бы Хокинс, как миленький, у порога родного «Бенбоу».
Но тут Ливси прискакал. До хрипоты с советником спорил, на свой статус мирового судьи напирал, законы цитировал. И отмазал-таки Хокинса. Не совсем, под подписку о невыезде до нормального суда, до магистратского.
А после тет-а-тетный совет дал: беги, Джим, беги. Плюнь слюной на подписку и делай ноги быстро и далеко. Труп с проломленной головой никуда не делся, и других кандидатов в убийцы нет: ты и виноват, раз прятался. Все равно вздернут, пусть не на каком-то левом дереве в антисанитарных условиях, а на официальной и сертифицированной виселице, со священником и последним желанием, — но тебе с того легче?
Хокинс доводом внял. И ударился в бега с Таинственным Мальчиком и Таинственной Дамой, так и не открывшей ему свои Загадочные Тайны. Под покровом ночи сбежали, разумеется. Так оно таинственнее.
Всё. Довольно. Хотя излагать забавным русским слогом фееричнейшую нетленку Френсис Михайловны не надоест никогда, но ограничимся первыми главами.
И вот что интересно: сюжет архизабавный, но читается роман с огромным трудом. Неимоверно коряво написан. Или неимоверно коряво переведен. Постоянно приходится тормозить чтение и задумываться: а что здесь до нас, читателей, пытались донести?
Одна цитата, самая прекрасная:
«На некотором расстоянии, справа от себя, я заметил силуэт одинокого строения. Я молча попросил моих спутников подождать на месте, пока я объеду строение по довольно широкому кругу».
Его называли Монстром святого Иакова. Он явился миру в древней Кордове тьму веков назад, но последние столетия мирно провел на берегах Невы в качестве музейного экспоната. Однако в начале Третьего тысячелетия серебряный обруч, удерживавший древнего монстра в стеклянной колбе, был поврежден предприимчивым слесарем Кунсткамеры, и это положило начало невероятным событиям, обрушившимся на ничего не подозревающих жителей Санкт-Петербурга. А также — на несколько более привычных к сверхъестественному обитателей Тайного Города, оказавшихся в Северной столице…
История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…И ошибались.Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Иногда даже жители Тайного Города не понимают, где заканчиваются старинные легенды и начинается реальная история. Чего уж говорить об обычных людях, волею судьбы оказавшихся в центре удивительных событий, вызвавших к жизни силы столь могущественные, что растерялись даже величайшие маги. Крым и Ладога, пещеры и погружения под воду, рыбалка, закончившаяся смертью, и смерть, двадцать лет спасавшая жизнь человека, – в этой истории смешалось всё.И не для всех она закончилась счастливо.
В Тайном Городе и всем волшебном мире кипит привычная и весьма неспокойная жизнь: загадочный мастер НО учит быстро и недорого ремонтировать поломавшийся паровоз, в московском метро появляются жуткие вампиры, кому-то повезло прикоснуться к мистическим тайнам Санкт-Петербурга, а Инге Волковой и Яне Маннергейм приходится отправиться на таинственный остров посреди Тихого океана, где по приказу беспощадного Ярги, первого князя Нави, создается нечто грандиозное… Эти и многие другие истории вы можете прочитать в сборнике «Порченая кровь», в который вошли одноименная новелла Вадима Панова и рассказы авторов – победителей конкурса «Тайный Город – Твой Город 2018».
Охотники сидят у костра и рассказывают странные истории, случавшиеся с ними на охоте. И одновременно с ними происходит история новая: загадочный Черный Охотник бродит где-то рядом… 2017 г.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.
В этой книге излагаются истории четырех олигархов: Бориса Березовского, Романа Абрамовича, Михаила Ходорковского и Олега Дерипаски — источником личного благосостояния которых стала Россия, но только Лондон обеспечил им взлет к вершинам мировой финансово-экономической элиты.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.