Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2 - [74]
— Постой, постой, — перебил он. — Этот третий — тот, о ком я подумал?
— Голова у тебя не стеклянная, Джон, мысли не видны. А я говорил про Эйба Грея.
— Эйб Грей… Эйб Грей… Ты уверен, что он собирается к острову?
— Да. Рано или поздно он там окажется. Причем скорее рано. У него все готово, он изучил штурманское дело и умеет командовать кораблем. Он несколько лет плавал на большом барке по Балтике, имел время хорошенько присмотреться к команде, выбрать подходящих для такого дела людей.
— Знаешь, Джим, это многое меняет. Я должен подумать, очень крепко подумать. Продолжим разговор завтра.
Я не понимал ничего. Возражения против поездки, выдвинутые Сильвером, казались мне настолько прочными, что я даже не пытался уговаривать и переубеждать. И вдруг имя Грея «многое меняет». Чем же бывший матрос сумел так насолить Сильверу, вроде расстались они достаточно мирно… Или позже их пути снова пересеклись?
— А у тебя роскошный выезд, — сделал я комплимент Сильверу, вышедшему меня проводить.
И впрямь, позолоченная карета на «берлинках» была хоть лорду под стать.
— Положение обязывает. Не было оказии сказать, но осенью я баллотируюсь в парламент от нашего округа.
Внутри карета оказалась еще роскошнее, чем снаружи, но долго наслаждаться ее комфортом не пришлось, докатили мы быстро. Городок казался крепко спящим. Редко где виднелось освещенное окно. Улочки и переулки тонули во мраке, масляные фонари освещали лишь центральную площадь (на нее выходил фасад «Трех корон») и примыкавшую главную улицу.
…Отперев дверь, я остановился на пороге своего номера. Что-то было не так. Я не мог понять, что меня насторожило. Легкое движение в темноте, которое я скорее ощутил шестым чувством, чем увидел? Или едва слышимый звук? Может, запах? Точно, запах, очень похожий на…
Вполне вероятно, что моя медлительность и раздумья на пороге номера спасли мне жизнь. Человек, поджидавший меня и совершенно не видимый в густой тени платяного шкафа, потерял терпение.
— Сдохни, лживый пес!
С этими словами, выкрикнутыми свистящим шепотом, он бросился ко мне и ударил ножом в грудь.
Расстояние оказалось слишком велико для неожиданной атаки, я успел подставить левую руку и отвести удар. Лезвие вспороло рукав, оцарапало предплечье.
Убийца тут же отскочил подальше, спасаясь от удара моего кулака. Теперь он оказался в той части комнаты, что кое-как освещал горевший за окном фонарь. Я разглядел: напал на меня совсем мальчишка — лет шестнадцать, много семнадцать — но ловкий, прыгучий и гибкий, как кошка. Одет он был в обтягивающую темную одежду, нижнюю часть лица прикрывал платок, верхнюю — низко надвинутая шляпа.
В кармане у меня лежал заряженный пистолет, и появился момент его достать, но я не стал. Решил: и без него завершу схватку в свою пользу. Одноглазый Стив показал мне немало приемов, применяемых матросами в кабацких драках. Проведя немало часов в тренировках с деревянными клинками, я хорошо умел и владеть ножом, и защищаться от него. Справиться с мальчишкой труда не составит.
— Я выпущу тебе кишки, проклятый щелкопер! — пообещал юноша все тем же свистящим шепотом и атаковал снова.
Все прошло как по маслу. Клинок (стилет или узкий кинжал) улетел в темноту, выбитый хитрым приемом. Силой противник, несмотря на всю свою ловкость, значительно уступал мне, я начал заламывать его руку, — и тут выяснилось, что я недооценил щенка. У него был с собой второй клинок, точно такой же! И, выхваченный левой рукой, едва не вонзился мне в печень! Каким-то чудом в последний момент я сумел оттолкнуть паршивца.
Толчок был такой силы, что мальчишка отлетел на кровать, не удержался на ней и свалился с другой стороны, исчезнув из виду.
Я же стоял ошарашенный и озадаченный. Во время схватки ладонь моя ощутила на груди у юноши то, чему никак не следовало там находиться.
Мой противник поднялся на ноги… вернее, противница поднялась. Шляпа слетела, и рассыпавшиеся по плечам длинные волосы меня уже не удивили.
— Милая леди, взгляните сюда, — сказал я и продемонстрировал пистолет, все же покинувший карман. — Здесь два заряда, и стреляю я без промаха. Шрамы от пуль не украшают женщин, поэтому предлагаю: отложите ваш кинжал, и поговорим, попробуем разрешить наши разногласия цивилизованным способом.
— Поговорим, — легко согласилась милая леди. — Когда я буду запихивать в твое вспоротое брюхо твою лживую книжонку. Неторопливо, страница за страницей.
И тут я наконец сообразил, с кем имею дело.
— Мне приходилось сносить несправедливые и грубые выпады критиков, — сказал я, — но вы их всех превзошли, мисс Эндерби. Или лучше называть вас мисс Сильвер?
Я слишком расслабился. Нас разделяла широкая кровать, делая немедленное нападение невозможным. В руке был пистолет, и я держал Патрицию на прицеле. Да и вообще покушение оборачивалось каким-то нелепым фарсом. И я, на свою беду, расслабился. К тому же она владела кое-какими приемчиками (не отец ли обучил?) и, чуть повернувшись, прикрывала телом подготовку к броску.
Полет клинка я не разглядел. Почувствовал острую, пронзающую боль в левой стороне груди — такую сильную, что она мгновенно раскатилась по всему телу, до самых дальних и потаенных его закоулков.
Его называли Монстром святого Иакова. Он явился миру в древней Кордове тьму веков назад, но последние столетия мирно провел на берегах Невы в качестве музейного экспоната. Однако в начале Третьего тысячелетия серебряный обруч, удерживавший древнего монстра в стеклянной колбе, был поврежден предприимчивым слесарем Кунсткамеры, и это положило начало невероятным событиям, обрушившимся на ничего не подозревающих жителей Санкт-Петербурга. А также — на несколько более привычных к сверхъестественному обитателей Тайного Города, оказавшихся в Северной столице…
История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…И ошибались.Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Иногда даже жители Тайного Города не понимают, где заканчиваются старинные легенды и начинается реальная история. Чего уж говорить об обычных людях, волею судьбы оказавшихся в центре удивительных событий, вызвавших к жизни силы столь могущественные, что растерялись даже величайшие маги. Крым и Ладога, пещеры и погружения под воду, рыбалка, закончившаяся смертью, и смерть, двадцать лет спасавшая жизнь человека, – в этой истории смешалось всё.И не для всех она закончилась счастливо.
В Тайном Городе и всем волшебном мире кипит привычная и весьма неспокойная жизнь: загадочный мастер НО учит быстро и недорого ремонтировать поломавшийся паровоз, в московском метро появляются жуткие вампиры, кому-то повезло прикоснуться к мистическим тайнам Санкт-Петербурга, а Инге Волковой и Яне Маннергейм приходится отправиться на таинственный остров посреди Тихого океана, где по приказу беспощадного Ярги, первого князя Нави, создается нечто грандиозное… Эти и многие другие истории вы можете прочитать в сборнике «Порченая кровь», в который вошли одноименная новелла Вадима Панова и рассказы авторов – победителей конкурса «Тайный Город – Твой Город 2018».
Охотники сидят у костра и рассказывают странные истории, случавшиеся с ними на охоте. И одновременно с ними происходит история новая: загадочный Черный Охотник бродит где-то рядом… 2017 г.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.
В этой книге излагаются истории четырех олигархов: Бориса Березовского, Романа Абрамовича, Михаила Ходорковского и Олега Дерипаски — источником личного благосостояния которых стала Россия, но только Лондон обеспечил им взлет к вершинам мировой финансово-экономической элиты.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.