Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2 - [171]
Грей перестал атаковать и хохотнул. Он был слишком смешлив в этот день.
— Ты все правильно понял, Хокинс. Ты отправишься вниз по собственной неосторожности, без следов от моего оружия на теле. Потом я сдамся доктору Ливси. Либо все будет иначе: мои матросы не поднимали мятеж, они сейчас выполняют мой приказ и идут к спрятанной шлюпке. Люди Ливси никогда не догонят и не найдут их без собак, и ночью мы захватим твою шхуну. Надеюсь, там, внизу, ты умрёшь не сразу, ты будешь лежать с переломанными костями и гадать, в каком случае я солгал. А чтобы тебе умиралось еще хуже, знай: твою девушку я убью ночью не сразу, сначала я покажу ей очень много интересного.
— Начни сейчас! — прозвучал откуда-то сбоку громкий негодующий голос. — Показывай, зачем ждать ночи?!
Мы с Греем оба невольно обернулись. И увидели над краем косогора сначала голову Пэт, потом плечи, потом она вся оказалась наверху.
Он мертвец, понял я. Зайдем с двух сторон, возьмем в клещи, и никакие фехтовальные умения не помогут.
Грей мгновенно сообразил, что сейчас ему придется туго. Каким-то чудом он догадался, что новая противница гораздо опаснее. И ринулся к ней, оставив меня в покое.
(Не чудом, конечно же: скорее всего, его люди наблюдали в подзорную трубу за нашим с Пэт поединком.)
На крохотной полянке всё было рядом, и Грей обрушился на Патрицию раньше, чем та толком изготовилась к обороне: едва успела выдернуть саблю из ножен, подставила под рубящий удар каким-то очень неловким движением…
Клинки со звоном столкнулись — и тот, чья рукоять была украшена головой тигра, взметнулся в воздух. Индийская сабля взлетела высоко, описала в воздухе дугу и канула за краем обрыва, — примерно там, где Грей пытался спровадить в пропасть меня. Но там меня уже не было — я подскочил, пытаясь вогнать тесак Грею под ребра, однако он отбил мой выпад с некоторой даже небрежностью. И попытался достать Пэт новым рубящим ударом. Она отскочила с кошачьей грацией.
За поясом у нее торчал пистолет, я хотел крикнуть: застрели его! — но Пэт и без меня знала, что надо сделать. Лишь возможности к тому не имела. Грей проявил себя воистину блестящим фехтовальщиком. Он умудрялся отбивать мои дилетантские наскоки, — и одновременно не давал Пэт ни секунды передышки, гонял ее по всей полянке, не позволял увеличить дистанцию, выдернуть пистолет, взвести курок… Тяжелый абордажный тесак Грея порхал, как легкая рапира, каким-то чудом оказываясь в нужные моменты там, где требовался.
Долго так продолжаться не могло. Из травы и там, и тут торчали, словно зубы, выходы скальной породы — стоило хоть одному из троих споткнуться, и все бы завершилось очень быстро в пользу какой-либо из сторон.
И тут случилось неожиданное.
Совсем рядом, где-то под косогором, раздался оглушительный рев. Так мог реветь дикий бык, чьей шкуры коснулось раскаленное тавро.
Сильвер! Подковылял на своей деревяшке — и чувствует, слышит, как наверху пытаются убить его малышку, а косогор одолеть не может. И ревет от бешенства и бессилия.
И все-таки он нам помог. Неожиданный звук на какое-то мгновение отвлек Грея, и я сделал то, для чего давно выбирал момент, и всё никак не мог выбрать.
— Лови! — крикнул я и кинул Патриции тесак.
Катласс летел по воздуху целую вечность, и в какой-то миг этой вечности я увидел, что пальцы Пэт промахиваются мимо рукояти, что она сейчас схватится за лезвие, порежет руку, выронит оружие… И всё для нас с ней быстро закончится.
Она цепко ухватилась за рукоять и тут же пустила тесак в ход: не стала больше отскакивать, парировала очередной выпад Грея.
Зато отскочил назад я — как можно дальше, прижался спиной к неровному камню. Выдернул из кармана пистолет и крикнул:
— Мне надо полминуты, не подпускай его!
— Делай, что должен! — откликнулась Пэт.
Мне казалось, что вожусь я с пистолетом очень долго. Какие там полминуты… полчаса, полжизни… оставшейся нам жизни…
Неимоверно медлительно я прочищал отверстия иглой протравника, потом рука ползла за пороховницей, словно бы протискиваясь через вязкую смолу…
Какой-то краешек сознания отметил, что вопль Сильвера смолк. Конечно, Джон не тот человек, чтобы долго реветь от бессилия. Наверняка похромал искать другой, доступный ему, путь сюда. Жаль, таких путей нет.
Ей приходилось туго, моей Пэт. Да, у нее были отличные учителя фехтования. Но те, кто учил Грея, знали свое дело не хуже. К тому же ему было тридцать семь лет, и за спиной осталось немало схваток и убитых клинком Грея людей. И тесак был слишком тяжел для девичьей руки, полусаблей Патриция владела куда уверенней.
И все же она выстояла! Продержалась те мгновения (часы, годы, века), что я приводил пистолет в порядок.
Вот тогда-то я впервые увидел страх на лице Эйба Грея. Он тут же перестал атаковать, лишь маневрировал, стараясь держаться так, чтобы Пэт находилась между ним и мной.
У него остался последний призрачный шанс — пробиться к косогору, кубарем скатиться с него и искать спасения в бегстве.
Мы не позволили бы ему это сделать, не пулей, так клинком поставив точку в затянувшейся игре. Но все обернулось иначе.
— Малышка, в сторону! — прокатился над поляной громовой рык. — Я стреножу этого жеребца!
Его называли Монстром святого Иакова. Он явился миру в древней Кордове тьму веков назад, но последние столетия мирно провел на берегах Невы в качестве музейного экспоната. Однако в начале Третьего тысячелетия серебряный обруч, удерживавший древнего монстра в стеклянной колбе, был поврежден предприимчивым слесарем Кунсткамеры, и это положило начало невероятным событиям, обрушившимся на ничего не подозревающих жителей Санкт-Петербурга. А также — на несколько более привычных к сверхъестественному обитателей Тайного Города, оказавшихся в Северной столице…
История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…И ошибались.Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Иногда даже жители Тайного Города не понимают, где заканчиваются старинные легенды и начинается реальная история. Чего уж говорить об обычных людях, волею судьбы оказавшихся в центре удивительных событий, вызвавших к жизни силы столь могущественные, что растерялись даже величайшие маги. Крым и Ладога, пещеры и погружения под воду, рыбалка, закончившаяся смертью, и смерть, двадцать лет спасавшая жизнь человека, – в этой истории смешалось всё.И не для всех она закончилась счастливо.
В Тайном Городе и всем волшебном мире кипит привычная и весьма неспокойная жизнь: загадочный мастер НО учит быстро и недорого ремонтировать поломавшийся паровоз, в московском метро появляются жуткие вампиры, кому-то повезло прикоснуться к мистическим тайнам Санкт-Петербурга, а Инге Волковой и Яне Маннергейм приходится отправиться на таинственный остров посреди Тихого океана, где по приказу беспощадного Ярги, первого князя Нави, создается нечто грандиозное… Эти и многие другие истории вы можете прочитать в сборнике «Порченая кровь», в который вошли одноименная новелла Вадима Панова и рассказы авторов – победителей конкурса «Тайный Город – Твой Город 2018».
Охотники сидят у костра и рассказывают странные истории, случавшиеся с ними на охоте. И одновременно с ними происходит история новая: загадочный Черный Охотник бродит где-то рядом… 2017 г.
В книге рассказывается об истории Медельинского наркокартеля, крупнейшего поставщика наркотиков в США в 80-е годы прошлого века, одной из наиболее могущественных и жестоких криминальных организаций в мире, а также о его конкурентах в Колумбии, о той борьбе, которую вели и ведут власти Колумбии и США против наркомафии.
Эпический по своим масштабам исход евреев из России в конце двадцатого века завершил их неоднозначные «двести лет вместе» с русским народом. Выросшие в тех же коммунальных квартирах тоталитарного общества, сейчас эти люди для России уже иностранцы, но все равно свои, потому что выросли здесь и впитали русскую культуру. Чтобы память о прошлом не ушла так быстро, автор приводит зарисовки и мысли о последнем еврейском исходе, а также откровенно делится своим взглядом на этические ценности, оставленные в одном мире и приобретенные в другом.
Настоящий текст представляет собою расширенное за счет новых материалов издание авторских исследований, ведущихся автором около двух десятков лет. Широко освещена тема русской жизни после «бега» на территории Сербии. Наряду с картинами жизни вдали от родной земли представлена обрисовка искусства — театр, живопись, балет, опера — где творили русские мастера. Текст пронизан стихами, помогающими почувствовать настроения русских изгнанников, не забывавших своей Родины. Автор стремился наглядно представить творчество изгнанников, его особый аромат, иногда с привкусом ностальгии. Фото на обложке — улица Князя Михаила, Белград.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Краткая рецензия на романы Джина Вульфа «Пыточных дел мастер» и «Коготь миротворца».
Сансоне, Вито. «СИБИРЬ. ЭПОПЕЯ ВЕКА» На основе богатого фактического материала и личных впечатлений от поездок по Сибири автор развертывает в книге широкую панораму сегодняшней жизни народов этого края, рассказывает о грандиозных планах его преобразования. Впечатляющие картины индустриального развития советской Сибири перемежаются с раздумьями о различных сторонах «сибирского чуда», бытовыми зарисовками и историческими отступлениями. Писатель показывает энтузиазм советских людей, романтику освоения далеких и суровых районов, объективно говорит о реальных проблемах и огромных трудностях, стоящих на пути первопроходцев. Леон, Макс.