Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2 - [135]
Вольно мне было для поднятия духа рассказывать Джереми байки о неимоверно меткой стрельбе его отца (и о своей заодно). От опушки леса, где я находился под защитой деревьев, до ближних бандитов было шагов сорок пять — и это делало пистолет бесполезной игрушкой.
Как я сейчас жалел, что не забрал у Эктора его знаменитое ружье! Штуцерный ствол позволил бы, не выходя из леса, перебить половину злодеев выстрелами в спину, прежде чем они сообразили бы, что происходит. Но чего нет, того нет, — обходитесь тем, что под рукой, капитан Хокинс.
Приблизиться к датчанам незамеченным я не мог. Дело в том, что они заряжали свои мушкеты, слегка спустившись со своих позиций для стрельбы, и оборотясь лицами вниз по склону, так было удобнее орудовать длинными шомполами без риска выставить из-за укрытия руку или иную часть тела. Едва я выйду из леса, сокращу дистанцию, — немедленно буду обнаружен и тут же попаду под огонь из полудюжины мушкетных стволов.
Я очень надеялся, что стреляют они плохо, все свидетельствовало о том. Но без толку лезть под выстрелы не хотел — атака с тыла имела смысл лишь в том случае, если одновременно юнги ударят с другой стороны, пойдут на прорыв. Но как мне с ними сговориться о совместных действиях? Как хотя бы дать понять, что я здесь?
Придумал! Я отстегнул индийскую саблю с пояса. Не вынимая из ножен, поднял над кустом, где таился, — и помахал туда-сюда. Разумеется, сделал я это, дождавшись момента, когда никто из бандитов не занимался зарядкой мушкета.
Сигнал пришлось повторить трижды, пока я не разглядел над валуном золотистый блеск: Пэт ответно помахала саблей.
Отлично. Теперь они знают, куда прорываться.
Я недолго выждал, чтобы дать юнгам время подготовиться, — а сам пристегнул саблю на место, достал пистолеты, взвел курки. Левая рука для стрельбы решительно не годилась, она вообще мало для чего сейчас годилась, и я решил лишь держать в ней второй пистолет, а все выстрелы сделать правой. Если, конечно, мне позволят разрядить все стволы.
Всё, пора подставлять себя под пули. Не хочется, но надо заставить всех ближайших датчан повернуться спинами к укреплению.
Не успел. Первый ход в этой игре сделали юнги. Да, именно в игре, — происходившее дальше весьма напоминало начало партии в шары, — которую, всем правилам вопреки, зачем-то затеяли сыграть на наклонном газоне. Предмет, что покатился от укрепления вниз, подпрыгивая и все больше ускоряясь, весьма напоминал большой черный шар для этой игры.
Не знаю, известен ли в Дании лоун-боулз. Но тянущаяся за шаром струйка дыма ясно дала понять злодеям, что для них игра может завершиться скверно.
Да, то была граната от 12-фунтовой гаубицы. Граната, о которой я совсем позабыл, — а Джереми ее сберег и пустил в дело.
В следующие мгновения одновременно происходило много всего.
Дымящий шар гранаты катился, подпрыгивая, — и мог взорваться в любой момент, ударившись запальной трубкой о землю после очередного прыжка. Но мог и не удариться, укатиться в лес и взорваться там, когда трубка полностью прогорит.
Одновременно я выскочил из кустов, выстрелил один раз, второй. Взялся за другой пистолет.
Одновременно юнги выскочили из укрепления и стремглав понеслись вниз, в мою сторону. На бегу они стреляли из пистолетов — не целясь, без надежды в кого-то попасть.
Одновременно один из датчан (шар катился прямиком на него) вскочил, бросив свой мушкет, побежал непонятно куда. Другой, чья позиция была в нескольких шагах, распластался на земле, вжался в нее лицом, прикрыл руками затылок. Остальные вертели головами, не понимая, что им делать, в какую сторону поворачивать мушкеты, от кого обороняться, на кого нападать.
Миг, другой, — и юнги пронеслись через линию осаждающих. Я молил Господа, чтобы ни один из них не споткнулся, не подвернул ногу. Молитва не помешала мне выстрелить еще дважды — в тех врагов, кто соображал быстрее и начал было целиться. Не попал, но заставил нервничать и прицел им сбил.
Три ответных выстрела все же прозвучали. Один был сделан по мне, я слышал, как свистела пуля, но пролетела она далеко стороной. Куда стрелял второй стрелок, не знаю, а третий пальнул от бессилия и злобы, когда нас троих уже скрыли заросли. Я оказался прав, стреляли они как сапожники.
Граната тоже влетела в лес, но в стороне, шагах в тридцати от нас, и взорвалась там безвредно, чугунные осколки увязли в стволах и сучьях.
Вся операция по прорыву блокады заняла меньше времени, чем о ней рассказывал бы самый торопливый рассказчик. Обе стороны обошлись без потерь. Правда, один датчанин после нашей стрельбы упал — тот, что убегал, испугавшись гранаты, — но мне показалось, что он просто споткнулся.
Под гору бежалось легко, и хотелось бежать вниз, не останавливаясь, до самого подножия холма. Юнги устремились было туда, но я не позволил — едва мы углубились подальше в лес, тут же свернули влево под прямым углом, и двинулись гораздо медленнее, чем прежде, стараясь не производить шума.
Нехитрый расчет оправдался: очень скоро люди Обезьяна с хрустом ломились через лес именно в том направлении, куда я не дал побежать юнгам.
Его называли Монстром святого Иакова. Он явился миру в древней Кордове тьму веков назад, но последние столетия мирно провел на берегах Невы в качестве музейного экспоната. Однако в начале Третьего тысячелетия серебряный обруч, удерживавший древнего монстра в стеклянной колбе, был поврежден предприимчивым слесарем Кунсткамеры, и это положило начало невероятным событиям, обрушившимся на ничего не подозревающих жителей Санкт-Петербурга. А также — на несколько более привычных к сверхъестественному обитателей Тайного Города, оказавшихся в Северной столице…
История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…И ошибались.Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Иногда даже жители Тайного Города не понимают, где заканчиваются старинные легенды и начинается реальная история. Чего уж говорить об обычных людях, волею судьбы оказавшихся в центре удивительных событий, вызвавших к жизни силы столь могущественные, что растерялись даже величайшие маги. Крым и Ладога, пещеры и погружения под воду, рыбалка, закончившаяся смертью, и смерть, двадцать лет спасавшая жизнь человека, – в этой истории смешалось всё.И не для всех она закончилась счастливо.
В Тайном Городе и всем волшебном мире кипит привычная и весьма неспокойная жизнь: загадочный мастер НО учит быстро и недорого ремонтировать поломавшийся паровоз, в московском метро появляются жуткие вампиры, кому-то повезло прикоснуться к мистическим тайнам Санкт-Петербурга, а Инге Волковой и Яне Маннергейм приходится отправиться на таинственный остров посреди Тихого океана, где по приказу беспощадного Ярги, первого князя Нави, создается нечто грандиозное… Эти и многие другие истории вы можете прочитать в сборнике «Порченая кровь», в который вошли одноименная новелла Вадима Панова и рассказы авторов – победителей конкурса «Тайный Город – Твой Город 2018».
Охотники сидят у костра и рассказывают странные истории, случавшиеся с ними на охоте. И одновременно с ними происходит история новая: загадочный Черный Охотник бродит где-то рядом… 2017 г.
В сборник «Дилеммы XXI века» вошли статьи и эссе, развивающие и дополняющие идеи классической философской монографии «Сумма технологии». Парадоксальный, скептический, бритвенно-острый взгляд на ближайшее будущее человеческой цивилизации от одного из самых известных фантастов и мыслителей ХХ века. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Очередная книга Валентины Красковой посвящена преступлениям власти от политических убийств 30-х годов до кремлевских интриг конца 90-х. Зло поселилось в Кремле прежде всех правителей. Не зря Дмитрий Донской приказал уничтожить первых строителей Кремля. Они что-то знали, но никому об этом не смогли рассказать. Конституция и ее законы никогда не являлись серьезным препятствием на пути российских политиков. Преступления государственной власти давно не новость. Это то, без чего власть не может существовать, то, чем она всегда обеспечивает собственное бытие.
Собрание моих статеек на темы создания героя, мира и некоторые другие. В основном рассматривается в контексте жанра фэнтези, но пишущие в других жанрах тоже могут отыскать для себя что-нибудь полезное. Или нет.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.