Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2 - [133]
Я мысленно окрестил датчанина Обезьяном и решил, что при возможности застрелю его первым. Во главе англичан был человек ничем не примечательный, матрос как матрос.
Пока они переругивались, ветер снова донес звонкий лай гончих, и я подумал, что ошибся в своих оценках численности экипажа бригантины: собаки не могли вести погоню без людей, да и Пэт с Джереми едва ли развлекались стрельбой по пролетающим мимо птицам. Кто же тогда остался на борту «Красотки»? Получается, что на бригантине к острову заявились не только те, кто плавал с Греем на «Диане». Смоллетт тоже привел каких-то своих людей. Либо они навербовали портовое отребье там, где приняли на борт пушки.
Ссора достигла такого накала, что у меня появилась безумная надежда: вдруг они сейчас выхватят пистолеты и тесаки и начнут убивать друг друга?
Вслед за надеждой заявилась ее сестричка-идея, не менее безумная: что, если подобраться поближе к ним и выстрелить? Нервы у них сейчас натянуты, как струны — и звук выстрела над ухом может спровоцировать резню.
Не знаю, смог бы я отважиться на такую авантюру, или все же благоразумие одержало бы верх. Но все решилось без меня: Обезьян что-то выкрикнул, смачно плюнул на песок, развернулся и пошагал в сторону.
Я подумал, что Смоллетт все-таки не Господь, и ошибки допускает: или ему, или Грею стоило высадиться на берег и приглядывать за разноплеменными подчиненными, коли уж на бригантине оказались сразу два человека, способных исполнять обязанности капитана.
Главарь англичан посмотрел вслед оппоненту, почесал затылок, сдвинув треуголку на лоб. Скомандовал, и его подчиненные пошагали по нашему следу, уходящему в лес. Шли быстро, и я от души понадеялся, что Эктор с толком использовал время размолвки злодеев и увел наших осликов как можно дальше.
А затем случилось то, что мгновенно вымело у меня из головы все мысли об Экторе, ослах и сокровище Флинта: датчане, недолго посовещавшись между собой, тоже вошли в лес. Двигались быстро, почти бегом.
Но двигались они в другую сторону.
К вершине Фок-мачты.
Сказал бы мне кто-то час назад, что я сегодня побегу куда-то и зачем-то — я бы грустно рассмеялся. Какой там бег, доползти бы до «Патриции» и рухнуть в капитанской каюте, доверив Сильверу командовать погрузкой и отплытием.
Побежал, и еще как побежал!
Несся вверх по лесистому склону, зная одно: я должен опередить, и с неплохим отрывом, этих свежих, просидевших весь день в каком-то убежище бандитов.
Но у моего тела имелось свое особое мнение о планах капитана Хокинса. Оно, тело, участвовать ни в каких забегах категорически не желало. Ноги даже болеть перестали, я их попросту не чувствовал. Боль в груди, слева, становилась все сильнее. Мне не хватало воздуха, и с каждым вздохом в легкие словно бы попадала пригоршня мелких рыболовных крючков, по крайней мере именно так это ощущалось. Со зрением тоже случилось что-то нехорошее: я видел лишь то, что впереди, с боков наползала какая-то муть, и быстро темнела, превращаясь в непроглядную мглу.
Я игнорировал все претензии тела. Отключился от них, не обращал внимания. Безжалостно гнал себя в гору. Так, наверное, гнал в атаку своих головорезов дед: «Сдохни, но сделай, что должен!» Он никогда не жалел ни себя, ни других, а я его внук и я не дам слабины! Сдохну, но сделаю!
«Ах, так?! — сказало тело. — Ты сам это выбрал!» — и начало умирать.
Я увидел стремительно несущуюся к лицу землю, усыпанную хвоей. Впрочем, видел я ее не слишком долго. Сделал слабую попытку подняться — и тут тьма окончательно наползла со всех сторон, затопила весь мир, и не осталось в нем ничего, кроме темноты и дикой, сводящей с ума боли, — та вырвалась из моей груди и схватилась с тьмой за владычество над миром, и была близка к победе.
«Глупец ты, Хокинс… — тяжело, медлительно думал я, пока был к тому способен. — Сам себя угробил… рана открылась… там, внутри… ты истекаешь кровью… и сам сдохнешь… и брата не спас… и невесту не спас… профессоров надо было слушать… а не старого синерожего пьяницу…»
Потом даже думать стало неимоверно больно, и я прекратил. Потом…
Никакого «потом» не было.
5. Осада Фок-мачты
Я открыл глаза и встретился с холодным немигающим взглядом. Это был взгляд не человека. Буквально в пяти-шести дюймах от моего лица устроилась гремучая змея.
Укусит, и мне конец. После змеиных укусов в руку или ногу люди не всегда погибают: если быстро наложить тугой жгут на пострадавшую конечность и отсосать кровь из ранки, можно выжить.
После укуса в лицо я не смогу сам себе отсосать кровь, и рядом никого, кто сможет. Тугой жгут на шею наложить трудностей не составит, но я сомневался, что эта мера окажется целительной: сам себя задушу, только и всего.
«Уползай, — мысленно попросил я змею. — Тебе не за что мне мстить, ни разу в жизни я не обидел ни единого представителя вашего племени».
Она зашипела, словно сумела уловить мои мысли и весьма сомневалась в их искренности.
Однако я не лукавил ради спасения: в тех местах, где прошла большая часть моей жизни, змеи не встречались. А на острове было не до них — постоянно приходилось иметь дело с куда более опасными тварями, хоть и не ядовитыми.
Его называли Монстром святого Иакова. Он явился миру в древней Кордове тьму веков назад, но последние столетия мирно провел на берегах Невы в качестве музейного экспоната. Однако в начале Третьего тысячелетия серебряный обруч, удерживавший древнего монстра в стеклянной колбе, был поврежден предприимчивым слесарем Кунсткамеры, и это положило начало невероятным событиям, обрушившимся на ничего не подозревающих жителей Санкт-Петербурга. А также — на несколько более привычных к сверхъестественному обитателей Тайного Города, оказавшихся в Северной столице…
История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…И ошибались.Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Иногда даже жители Тайного Города не понимают, где заканчиваются старинные легенды и начинается реальная история. Чего уж говорить об обычных людях, волею судьбы оказавшихся в центре удивительных событий, вызвавших к жизни силы столь могущественные, что растерялись даже величайшие маги. Крым и Ладога, пещеры и погружения под воду, рыбалка, закончившаяся смертью, и смерть, двадцать лет спасавшая жизнь человека, – в этой истории смешалось всё.И не для всех она закончилась счастливо.
В Тайном Городе и всем волшебном мире кипит привычная и весьма неспокойная жизнь: загадочный мастер НО учит быстро и недорого ремонтировать поломавшийся паровоз, в московском метро появляются жуткие вампиры, кому-то повезло прикоснуться к мистическим тайнам Санкт-Петербурга, а Инге Волковой и Яне Маннергейм приходится отправиться на таинственный остров посреди Тихого океана, где по приказу беспощадного Ярги, первого князя Нави, создается нечто грандиозное… Эти и многие другие истории вы можете прочитать в сборнике «Порченая кровь», в который вошли одноименная новелла Вадима Панова и рассказы авторов – победителей конкурса «Тайный Город – Твой Город 2018».
Охотники сидят у костра и рассказывают странные истории, случавшиеся с ними на охоте. И одновременно с ними происходит история новая: загадочный Черный Охотник бродит где-то рядом… 2017 г.
В сборник «Дилеммы XXI века» вошли статьи и эссе, развивающие и дополняющие идеи классической философской монографии «Сумма технологии». Парадоксальный, скептический, бритвенно-острый взгляд на ближайшее будущее человеческой цивилизации от одного из самых известных фантастов и мыслителей ХХ века. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Очередная книга Валентины Красковой посвящена преступлениям власти от политических убийств 30-х годов до кремлевских интриг конца 90-х. Зло поселилось в Кремле прежде всех правителей. Не зря Дмитрий Донской приказал уничтожить первых строителей Кремля. Они что-то знали, но никому об этом не смогли рассказать. Конституция и ее законы никогда не являлись серьезным препятствием на пути российских политиков. Преступления государственной власти давно не новость. Это то, без чего власть не может существовать, то, чем она всегда обеспечивает собственное бытие.
Собрание моих статеек на темы создания героя, мира и некоторые другие. В основном рассматривается в контексте жанра фэнтези, но пишущие в других жанрах тоже могут отыскать для себя что-нибудь полезное. Или нет.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.