Одинокий друг одиноких - [35]

…Работая с недоубившимися самоубийцами, по-научному я это обозвал вот как: психалгия. Что означает попросту: душевная боль.

Не стоит путать с депрессией. Душевная боль может входить в депрессию в той или иной концентрации, как алкоголь в состав спиртного напитка, может и вовсе отсутствовать, растворясь в бесчувствии. А психалгия как спирт — чистяк — прожигает насквозь.

Не позволь этой боли убить тебя, не заслуживает она такой чести. Не дай и подсадить на какую-нибудь гадость — алкоголь, курево или таблетки, обжорство ли, телепойло… Если уж выбирать противоболевое вспоможение, то лучше дороги и музыки ничего нет (труд и творчество сами собой разумеются, если возможны).

Опасайся в таком голеньком, одинокеньком состоянии впасть в новую злую любвезависимость, в еще одну невменяйку…

Ты заслуживаешь лучшей участи, и не преминет награда, если потерпишь, держа в душе твердое знание - что меня не убьет — сделает сильней.

отец покоя взрыв

Плачь, если плачется,

а если нет, то смейся…

А если так больнее, то застынь,

застынь, как лед,

окаменей, усни…

Припомни:

неподвижность

есть завершенный взрыв,

прозревший и познавший

свой предел.

Взгляни, взгляни, какая сила воли

у этой проплывающей пылинки,

какая мощь: держать себя в себе,

собою быть, ничем не выдавая,

что смертью рождена

и что мечта

всех этих демонят и бесенят,

ее переполняющих, единственная —

взрыв! —

о, наконец, распасться,

расколоться и взорваться

Тому не быть:

торжественная сила

смиряет их, и сила эта

— ВЗРЫВ —

отец покоя.

доктор время

Твои колени пахли абрикосами.

Как бог слепой, я грудь твою лепил,

и плакал, и забрасывал вопросами…

Кто разлюбил, тот просто не любил.

Хоть в монастыре потом живи,

хоть в гареме,

только время лечит от любви,

Доктор Время.

Довольно, устал сдаваться памяти,

я признаю себя всего лишь сном…

Живущие, вы так друг друга раните,

не ведая, где встретитесь потом.

Перевоплощая существо

в духосемя,

Доктор Время лечит от всего,

Доктор Время.

А поцелуй, как свиток, продолжается,

и тот же вкус миндальный на губах…

Любовь, как лес осенний, обнажается,

птенцы живут в заброшенных гробах.

Полупросыпаясь, полуспя,

в полудреме

Доктор Время лечит от себя,

Доктор Время.

о женских одиноких бессонницах

Сколько я изучил женских одиночеств? Скольким пытался помочь, иногда с некоторым положительным результатом?.. А скольким сам поспособствовал, сколько усугубил?..

Баланс тут, конечно, не цифровой…

Женщина по природе гораздо чувствительней к одиночеству, чем мужчина, и заметно больше его боится, хотя в то же время и несравненно выносливее, если уж одинокой приходится быть откровенно и окончательно.

Почему женская природа больше сопротивляется одиночеству, вроде ясно. Одинокие мужчины в родовой первобытности были, наверное, в некоем числе целесообразны, могли быть полезны: воевать, строить, изобретать.

А одинокие женщины, ежели не крупные личности, не мастерицы, не ворожеи, не служительницы культа, — в племенную надобность не вписывались, оказывались в жалких приживалках или где-то совсем за обочиной…

Угроза ненужности приводит женщину в панику. Отсюда такая склонность к душевной зависимости — и не только от мужчины.

…только мать уже не заступница…

только суть еще не постигнется…

 как аукнется, так откликнется,

кто придвинется, тот дотронется,

ах, бесстыдница, да, любовница…

как привыкнется, так и вздрогнется,

кто воздвигнется, тот отвергается,

кто отвертится, тот и вспомнится…

да, бессонница…

В мире много вдов, а веселых мало. Девять из каждых десяти с первого дня после похорон мужа или постоянного любовника начинают втайне, а многие и совсем не втайне мечтать о новом мужчине, искать его.

Ужас перед одиночеством бывает настолько силен, что женщина иной раз опускается до стыдно сказать чего, и не похоть главная причина тому, а сосущий душевный вакуум. (Мужчины — аналогично, но в ином исполнении.)

Тяжелее всех тем, конечно, у кого собственные жизненные опоры не образовались и дарования не развились. Много выслушал я таких…

И каждый вечер так: в холодную постель

с продрогшею душой,

в надежде не проснуться,

и снова легион непрошеных гостей

устраивает бал… Чтоб им в аду споткнуться!

Нет, лучше уж в петлю. Нет, лучше уж любой,

какой-нибудь кретин, мерзавец, алкоголик,

О лишь бы, лишь бы Тень он заслонил собой

и болью излечил от той, последней боли…

Нет! — слышишь? — ни за что,

никто и никогда!..

Тобою мой предел очерчен и превышен.

Молчащий телефон. Немые провода.

Но голос твой живой

всегда и всюду слышен…

О, как безжалостно поют колокола,

как медленно зовут к последнему исходу,

как долго нужно жить, чтоб выплакать дотла

и страсть, и никому не нужную свободу…

Лючия

Этим подзаголовком я уже почти все сразу сказал о проституции, разжевки не требуется.

Сказать я хотел об одиноком прошлом.

Прошлое в тебе, о котором нельзя рассказать или можно, но некому, — превращается в неразделимый багаж одиночества,

Очень рано жизнь начинает наполняться таким вот неразделимым одиночеством прошлого. Если живешь трудно, его накапливается столько, что никаких ушей не хватит для отгрузки хоть малой толики; а залежалое одиночество — груз опасный, может свести с ума..

Я родился с непропорционально большими ушами. Мама даже испугалась, они были к тому же слегка свернуты трубочкой, и мама сгоряча вознамерилась подвергнуть их обрезанию, хорошо, что бабушка остановила.