Одинока и крайне жестока, или Как выйти замуж за один день - [28]

Глава пятнадцатая Я знаю только то, что ничего не знаю

На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый – не может.

Фаина Раневская

– И что ты думаешь об этом? – спросила я Антона чуть позже, когда мы, заказав завтрак в номер, уютно расположились за накрытым белоснежной скатертью круглым столом. После случившегося показываться на глаза честной публике нам обоим не хотелось, хотя, рано или поздно, конечно, все равно придется.

Правда, будь на то моя воля, я бы из номера вообще не выходила. Тем более что нас и здесь неплохо кормят – к утренней трапезе заботливая горничная стол накрыла прямо на балконе, прогреваемом теплым весенним солнышком. Отсюда открывался чудесный вид на лес – я любовалась его деревьями, задумчиво колыхавшими своими кронами, и наконец-то обретала столь необходимый мир и гармонию в душе. Серые облака, цеплявшиеся за сосновые макушки густыми хлопьями, еще недостаточно напились водой, чтобы превратиться в грозовые тучи и пролиться дождем на землю, зато прекрасно украшали собой пейзаж, придавая ему особую выразительность. Глядя на это великолепие, думать о грозящих мне неприятностях совсем не хотелось. В голове стучала и крутилась всего лишь одна фраза: «Все проходит, пройдет и это».

Но Антон, явно ничего не подозревающий о моих мыслях, на заданный вопрос ответил. Хотя и не очень информативно.

– Да пока ничего не думаю, – пожал он плечами. – Разговаривал со следователем. Нормальный парень, кстати, хотя тебе и показалось иное. Все понимает. В нашу виновность тоже не сильно верит. Ему важнее истину установить, а не повесить убийство на тех, кто рядом оказался. И все равно дела наши незавидные. Как появилось шампанское в номере, никто не знает. Проверили администрацию отеля – они не закупают алкоголь этого производителя. Так что либо Толик сам откуда-то принес бутылку, либо… Ее подменил убийца, справедливо полагая, что жертва не заметит разницы. В любом случае это тупиковая ветвь расследования. Одна надежда на экспертизу. Может, узнав, чем вас опоили, мы сможем понять, у кого для этого имелись возможности.

– И когда будут готовы результаты экспертизы? – я задумчиво помешала остывающий в чашке кофе.

– Вроде завтра.

– Да уж, – усмехнулась я. – Что-то правоохранительные органы не сильно торопятся.

– Не скажи! Это они еще ускорились, спасибо родителям. Считай, нам повезло – отель пафосный, дело резонансное, будут носом рыть землю. А то… – Антон махнул рукой. – Сама понимаешь…

– Я-то понимаю, конечно… Слушай, а ты как вообще в номере оказался? – мои глаза сузились, демонстрируя подозрение.

Антон невесело рассмеялся:

– Думаешь, это я Анатолия к праотцам отправил?

– Да нет, – я неожиданно смутилась. – Конечно, нет. Ты же не дурак… Или… – я бросила на мужа быстрый взгляд.

– Ты серьезно? – возмутился Антон. – Ну, ты, мать, даешь! Совсем уже того, – супруг выразительно покрутил пальцем у виска.

– Да шучу, шучу, – тоном ворчливой старухи отразила я претензии. – Просто интересно, что ты делал в номере?

– Как что? – глаза Антона округлились от изумления. – Жену свою искал. Хотел предотвратить твою измену. Нормальное такое желание нормального мужика.

– Ну, это, я так понимаю, легенда для следствия. Мне-то можно и правду сказать.

– Так я ее и говорю, – Антон выглядел искренним. – Не понравился мне этот Толик с самого начала. Вот как хочешь, но было в нем что-то… Волновался я за тебя, Полин, можешь верить, можешь нет. И, видишь, не зря.

– Спасибо, конечно, – смущенно пробурчала я. – Правда, ты что-то не очень-то торопился.

– Да Инна эта… Потащила меня в оранжерею на другом конце сада, ночных бабочек смотреть. Ух и приставучая баба оказалась, скажу я тебе. Еле вырвался из ее лап. Считай, проиграл я спор, – усмехнулся Антон. – Кровать в полном твоем распоряжении.

– Господи! – всплеснула я руками, едва не опрокинув плетеную корзинку с булочками. – О чем ты вообще говоришь? Какое это теперь имеет значение?

– Да ладно тебе, Поль, – смутился Антон. – Я же пошутил просто. Обстановку разрядить хотел.

Раздавшийся стук в дверь не дал мне ответить. Воспользовавшись этим, чтобы скрыть неожиданное смущение, я быстро метнулась к ней и резко распахнула.

На пороге стоял следователь – высокий, худощавый, молодой парень.

– Доброе утро! – поздоровался он, хотя мы с ним расстались всего каких-то четыре часа назад. Не дожидаясь приглашения, служитель закона вошел в номер, слегка отодвигая меня в сторону.

– Здрасьте, – удивленно ответила я.

– О, Валера, привет, – мой супруг изобразил такую радость, будто встретил родственника, с которым давно не виделся. – Позавтракаешь с нами?

– Не могу, – мужчина виновато развел руками. – Я при исполнении. С супругой вот твоей пришел побеседовать.

– Снова? – недоуменно уставилась я на гостя.

– Ну да, – следователь, чья фамилия, как я помню, была Яровой, недобро усмехнулся. – Мы с вами, Полина Алексеевна, теперь часто встречаться будем. Так что привыкайте, – полные губы собеседника распылись в улыбке, отчего от уголков его разноцветных глаз (и как только с такой приметой его в органы взяли?) тут же побежали тонкие морщинки. А мужчина-то не так молод, как мне показалось при первом знакомстве. Интересно, сколько ему? Думаю, не меньше тридцати, хотя на первый взгляд он и производит впечатление двадцатилетнего.