Одиночка - [7]

— Сейчас? Как? Ты хочешь, чтобы я с ним познакомился?

— А какой смысл? Говорю же, мальчишка еще слишком юн, чтобы знать о таких вещах. А возможно, то событие, что послужило причиной нападения на наш народ, пока не произошло. Да и вряд ли твоё знакомство с ним возможно, Хорки — вы слишком разные. К тому же, ты не клановый — по твоей одежде видно. На ней нет эмблемы. Те мальчики не станут с тобой разговаривать. Семья Амон пусть и из младших, но входит в Великий клан. Мальчишка учится в Академии! Слишком далёкие друг от друга ниши в обществе вы занимаете.

— Думаешь, для парней так важны эти твои «условности»? — спросил я. Очень кстати вспомнилось словечко Двадцатой.

— В этом городе они важны для всех, Хорки, — сказала Мираша. — Ты сам это скоро поймёшь. Это… основа местного общества, как говорит Ушастый Битя. Местные привыкают к ним с рождения. Особенно клановые — Битя рассказывал, что тех обучают, с кем и каким тоном они должны разговаривать, как и на кого смотреть. Это целая наука!

— А я считаю, что это глупость. Хочешь сказать, если я сейчас к ним подойду, они не станут со мной разговаривать? Как такое у них получится? Сбегут?

— Или позовут охрану. Вон ту парочку рабов, что дежурит у входа в ресторацию. Такие престижные заведения, как это, заботятся об удобстве и безопасности своих клиентов. Тебя тут же передадут городской страже. И если те сочтут, что ты совершил преступление против клановых, да ещё в их части города — плохо тебе придётся.

— Почему ты думаешь, что те двое рабы? — спросил я.

— Эмблему клана у них на халате видишь? — сказала Мираша. — Под ней красная полоса. Она обозначает, что они собственность клана. И приказ у них: поддерживать в ресторации порядок — охранять влиятельных клиентов.

— Ладно. Не пойду к ним. Но что тогда ты предлагаешь?

— Нам нужно искать способ сделать твоё знакомство с вар Амоном возможным, — сказала Мираша. — А лучше — чтобы вы подружились. И придумать, как тебе стать учеником Имперской Академии Магии. Там ты не только сможешь обучиться магии. Но и влиться в компанию этой молодежи. Чтобы когда придёт время, обезопасить от них мою семью.

— Каким образом? — спросил я. — Убить всех этих парней?

— Любым, Хорки, — сказала Мираша. — Если понадобится — убьём. Ради спасения жизни своих близких я согласна сделать что угодно. А сейчас я думаю о клановой школе магии, Хорки. Нам нужно скопить денег и отправить тебя учиться в одну из таких школ.

— Зачем? Что нам это даст? Хорошим магом я там не стану.

— Не станешь, Хорки. Это правда. Но ты молодой. И одарённый. Уверена, если проявишь себя, как хороший ученик, заинтересуешь один из кланов — хотя бы владельца школы. Понимаешь? Если твоя учёба полностью оплачена — ты не раб. Чтобы удержать тебя, они могут попытаться с тобой породниться. Это шанс влиться в одну из семей, стать клановым! Клановый, молодой, одарённый… а если ещё и не бедный — вот тогда можно будет задуматься и об Академии!

— Не с моим базовым уровнем, — сказал я. — Ты забыла: я «нолик» — магомелочь. Однажды мне уже отказали в поступлении в школу.

— Другого пути я не вижу, Хорки, — сказала Мираша. — Попробую узнать подробно о том, какие требования предъявляют кланы для учеников своих школ. И выяснить расценки. Возможно, твой низкий базовый уровень и не станет непреодолимым препятствием. Не забывай, Хорки — это Селена. Здесь многое можно исправить, если имеешь деньги.

* * *

Разносчица принесла нам кувшин с тем самым напитком, который я уже пробовал ночью в трактире, и две тарелки… с кашей. Увидев перед собой серую клейкую массу, едва сдержал стон. Мне почудилось, что я вновь очутился в столовой лагеря огоньков.

Богачи едят… такое?!

Проследил за тем, как Мираша придвинула к себе тарелку, сняла пробу. Не поморщилась. Покосился на соседние столы, проверяя, что едят там — кашу не увидел.

— А ничего, — сказала Мираша. — Вполне съедобно. Давно хотела заценить это блюдо. Ушастый Битя говорил, что богачам подают его на завтрак.

«А рабы питаются им постоянно», — подумал я.

Но говорить такое вслух не стал, чтобы не портить Мираше аппетит.

Вспомнив наставления Двадцатой, постелил на колени салфетку, разложил перед собой столовые приборы. Не понимаю, зачем их так много? Мне хватило бы и ложки.

Но едва попробовал кашу, как услышал громкий неприятный голос. Поднял голову.

Из ресторации вышел невысокий мужчина, почти старик — на вид ему зим сорок-сорок пять. Усатый, хмурый. Он держал за руку белокурую молодую женщину, тащил её за собой. И ругал, обзывая обидными словами.

Та пыталась вырваться, что-то тихо говорила своему спутнику. Её причёска растрепалась, на щеках алел румянец. Мужчина отвечал ей грубо, в повышенном тоне. Не замечал, что привлёк внимание всех посетителей павильона. Продолжал сыпать оскорблениями. А потом и вовсе — размахнулся и хлестнул женщину рукой по лицу.

У замерших рядом с входом в ресторацию рабов не дрогнул ни один мускул. Мужчины продолжали стоять на своих постах. Смотрели перед собой, не замечая творящееся рядом с ними безобразие.

Женщина вскрикнула. От удара у неё треснула губа — как тогда, у Двадцатой. Драгоценным камнем блеснула на солнце капля крови. Женщина стёрла её с лица ладонью. Усмехнулась, сощурила глаза, что-то тихо сказала.