Одиночество шамана - [133]

Марго говорила выспренне, подкрепляя сказанное вдохновенными жестами; её глаза блестели, уголки губ увлажнились. Сергей Васильевич, прислушиваясь к её словам, время от времени морщил лоб и насмешливо покачивал головой. Кажется, Уфименко больше занимала небольшая ящерка, внезапно вышмыгнувшая из-под камней у его ног.

– А как необычна эта метафора с двумя умершими солнцами! – продолжала вещать Марго. – Они никуда не девались – остались на небе, и время от времени являются людям в виде гало. Всё остальное время их вроде как нет, но на самом деле они существуют. Человеку даётся подсказка: есть мир, который является взору при определённых условиях. Только нужно знать эти условия…

Ящерка показалась Сергею Васильевичу довольно необычной: тёмная, как мореная древесина, она волочила за собой длинный шероховатый хвост. С туловищем его связывало одно-единственное сухожилие: казалось, хвост вот-вот отпадёт – наверное, какой-то хищник пытался ухватить ящерку, но та сумела увернуться. Плоская голова ящерицы напоминала крокодилью, и когда животное глянуло на Уфименко жёлтыми глазами да ещё и оскалило зубатую пасть, тот от неожиданности даже вздрогнул. Ну, совсем она не походила на милое добродушное существо!

Ящерица, между тем, проскользнула меж двух больших камней и скрылась с глаз Сергея Васильевича.

Андрей видел, что Уфименко сосредоточенно рассматривает что-то в камнях, но его не интересовало, что привлекло внимание Сергея Васильевича. Больше всего Андрея занимал вопрос, почему и этот господин тоже не обращает на него внимания и даже не пытается выяснить, куда он пропал, коснувшись этого растреклятого изображения обезьяны на стене пещеры.

Андрей подошёл к Сергею Васильевичу и присел на камень рядом с ним. Уфименко скользнул по нему рассеянным взглядом и снова уставился на те два булыжника, под которыми, должно быть, притаилась ящерица.

– Странно, – пробормотал он.

Андрей принял это на свой счёт, решив, что Уфименко озадачен происшествием в пещере и его неожиданным явлением.

– Сам не пойму, что это было, – пожал плечами Андрей.

– Вы тоже её видели? – осведомился Сергей Васильевич.

– А я считал, что её вижу только я, – заметил Андрей, имея в виду ни что иное, как лярву.

– У вас хорошее зрение, – похвалил его Сергей Васильевич. – Увидеть неприметное существо оттуда, где вы были, смог бы далеко не каждый. Вы не находите, что она какая-то странная?

Продолжая считать, что речь идёт о тоннеле и лярве, Андрей решил уточнить:

– Сначала я вообще ничего не видел – сплошная темнота, а потом будто пелена с глаз спала. У вас тоже так было?

– Да нет, – Сергей Васильевич бросил недоумённый взгляд на Андрея. – Вы, наверное, на солнце глядели? Вот и потемнело в глазах.

– Никакого солнца там не было, – настаивал Андрей. – Я это чудище сначала даже и не заметил, если бы не тошнотворный запах…

Сергей Васильевич вынул из нагрудного кармана очки, водрузил их на переносицу и бесцеремонно принялся разглядывать Андрея. Его глаза, увеличенные линзами, внимательно скользнули по лицу парня, пробежали по его одежде, задерживаясь на частичках грязи и пыли, прилипших к ткани, – выпуклые зрачки Уфименко заметно округлились, а радужные оболочки посветлели, будто за ними зажглись лампочки. Сергея Васильевича, наконец-то, озарило: они говорили о разных вещах. И если он сам наблюдал за какой-то весьма странной ящеркой, то молодой человек лицезрел отнюдь не её, причём, даже и не здесь, а…

– А где ж вы, Андрей, были-то? – осторожно спросил Сергей Васильевич.

Он хотел задать вопрос не так прямо, боясь, что собеседник может не пойти на откровенность, но слова вылетели как-то сами собой, помимо его воли. Поторопился он напрасно. Андрей догадался: Уфименко понятия не имеет ни о том, где он был, ни о том, что собой представляет лярва. На ящерицу, конечно, похожа, но только размером в сто раз больше, и не такая симпатичная.

Пока он раздумывал, как ответить на вопрос Сергея Васильевича, ибо говорить правду не хотелось: мало ли, ещё подумает, что умом тронулся, – возле его ног шевельнулась галька, из-под неё высунулась плоская серая головка с янтарными глазками и уставилась на Андрея. Он догадался: видимо, Уфименко и вёл речь о ней.

– А! – воскликнул Андрей. – Вот её-то я и имел в виду, – он показал на животное, которое, совершенно не пугаясь людей, выбиралось из гальки. – Эта ящерица чем-то напоминает тех драконов, которые бабушка Чикуэ вышила внизу на своём ковре. Не правда ли?

Сергей Васильевич оценил замечание Андрея. Ящерица в самом деле смахивала на чёрных драконов, по поверьям нанайцев, приносивших беду. Правда, на этот раз её мордочка выглядела умильной, но, пожалуй, лишь только потому, что животное не показывало зубы.

Ящерица проворно скользнула к ногам Андрея и безбоязненно забралась на его ботинок. Её повреждённый хвост свесился до земли и напоминал высохшую ветку бересклета.

Чикуэ Золонговна оглянулась на сидящих позади неё мужчин и, заметив ящерицу, насторожилась. Добродушное выражение её лица мгновенно сменилось испугом.

– Андрей, осторожно! – предупредила она. – Скорее сбросьте её с себя!