Одиночество шамана - [132]

– Не буду дальше говорить, – рассердилась старуха. – Когда слушаешь сказку, молчать надо. Это каждый ребёнок знает.

Марго опять наложила ладонь на плотно сжатые губы и сделала жалостливые глазки домиком. Бабка поглядела на неё, махнула рукой и рассмеялась:

– Ох, какая ж ты болтушка! Ну да ладно. Слушай дальше. Самнюн летел долго. Солнце уже низко, вперед посмотрел: что-то блестит, на золото похожее. К тому месту подлетел и увидел золотой дом. К этому дому Самнюн спустился. На землю когда встал, что-то похожее на его мячик, около ног лежит. Взял мячик, за пазуху спрятал. К этому дому подошел, дверь открыл. Там находилась только одна молодая женщина. Женщина говорит ему: «Войди!» Самнюн вошел. «– Самнюн, ты зачем пришел? Сюда до сих пор никто не мог прийти“. Самнюн говорит: „С солнцами воевать иду. Когда три солнца есть, как люди будут жить? Люди рождаются и от жары умирают“. Эта женщина говорит: „Ой-ой, Самнюн! Как ты солнца убьешь?“ А он – ей: „Если ты мне будешь помогать, солнца убью. Солнца – это люди, три брата. Люди-солнца на самой середине земли живут…» Женщина послушала его и отвечает: «Завтра рано утром тебя разбужу, и ты пойдешь солнца караулить. Сам подумай, как будешь воевать. Ешь теперь, сил набирайся!» Досыта поел, спать лег. Долго спал. Эта женщина, наконец, говорит: «Самнюн, вставай, вставай!» Он встал, поел, потом лук и стрелы взял, пошел. Долго шел, к концу земли пришел, сел. Лук взял и стал караулить. Долго караулил. С моря, из воды солнце поднимается. Самнюн смотрит: солнце вышло из воды очень быстро. Выстрелил Самнюн – солнце умерло. Еще одно солнце поднимается. Самнюн хотел выстрелить, но не успел. В самое последнее, в третье солнце выстрелил, среднее же солнце ушло. Два светила только он убил.

– Ой-ой-ой, миленькая Чикуэ Золонговна, не могу молчать, – вскочила Марго. – Вы даже не представляете, какие изумительные метафоры украшают эту историю! Лук Самнюна сделан из дерева, зрелого и закаленного временем, как разум мудрого человека. Поэтому лук символизирует человеческий рассудок. Тетива, сплетенная из сухожилий, была натянута туго, как воля. Рука Самнюна олицетворяла его дух, направляющий стрелу точно в цель. Колчан – это вместилище для стрел, и он олицетворял тело героя. Стрела же символизирует жизненный путь, как результат свободного выбора воли и разума.

– Ну, хорошо, – усмехнулась Чикуэ Золонговна, – а как же быть с тем шариком, который Самнюну дала женщина?

– Я где-то читала, что у древних были свои представления о личной силе, – Марго напряглась, пытаясь припомнить книгу, но это ей не удалось, и она, вздохнув, махнула рукой. – А! В общем-то, и нанайские шаманы, говорят, тоже искали места, где скрывалась их личная сила. Они получали её от деревьев, камней, животных. Но, возможно, та женщина из сказки была волшебницей, а шарик, подаренный ею парню, – его личной силой…

– Много ты знаешь! – Чикуэ Золонговна иронично покачала головой. – Лучше слушай, что было дальше. Значит, пошёл Самнюн обратно. К этому золотому дому пришел, вошел. Та женщина говорит: «Ой-ой, Самнюн, ты могучий человек. Поешь и домой иди». Самнюн поел. Когда есть кончил, на улицу вышел. Мячик на землю спустил. Ногой его толкнул. После этого он снова уснул или умер – неизвестно, что с ним такое приключилось, но когда очнулся, в ушах гудело. Долго шел, к маленькому дому приблизился. Когда приблизился, солнце почти село. Над этим домом дым вьется. Мячик на землю спустился. Самнюн его взял, за пазуху спрятал. Дверь открыл, там – старуха. Самнюн сказал: «Бабушка, бабушка, я все-таки два солнца убил!» – «Сынок Самнюн, хорошо. Теперь-то ваши люди будут расти. Сынок, досыта поешь и спи». Самнюн уснул. Поспав, встал. Когда посмотрел на небо, там было только одно солнце. Однако по обеим сторонам два умерших солнца находились.

– Какая интересная трактовка гало! – воскликнула Марго. – Никогда не слышала такой!

Чикуэ Золонговна выразительно глянула на неё, и Марго опять прикусила язычок.

– Та старушка и говорит Самнюну: «Домой иди. Мячик мне обратно отдай», – продолжила Чикуэ Золонговна. – Самнюн мячик вынул, отдал, а старуха и говорит: «Сынок Самнюн, я дочь человека-волшебника. Теперь-то ваши люди, когда одно солнце только осталось, все будут хорошо жить. Ну, сынок Самнюн, довольно, обратно иди».

Он пошел обратно. Когда домой пришел, говорит: «Отец, мать, я все-таки два солнца убил. Теперь-то наши люди все будут жить. Отец, мать, когда я к солнцу пошел, только три дня шел и вот вернулся. Смотрите: по обеим сторонам солнца два умерших солнца находятся». Все люди обрадовались. А с тех пор, если хорошая погода стоит, вокруг солнца можно увидеть два других – убитых Самнюном…

Чикуэ Золонговна замолчала, отхлебнула из стаканчика чая, бросила в рот тоненькую полоску юколы и милостиво кивнула Марго:

– Теперь можешь говорить.

– Как красиво! – восхитилась та. – Человек, самый обычный, меняет картину мироздания! Космос для него не нечто запредельное, а самая обычная реальность: он даже звёзды может убрать с неба – и всё обыденно: лук-стрелы взял и отправился охотиться, встретил волшебницу – та ему помогла, и ничего удивительного в этом тоже нет: всё само собой разумеющееся – и шарик, который катится, указывая путь, и транс, охватывающй героя: то ли он живой, то ли мёртвый, и даже аппетит у него не пропадает! Реальность и другая, невидимая глазу жизнь переплетаются, дополняют друг друга – это совершенное мировоззрение, увы, утраченное нами.