Один твой взгляд - [6]

– Здесь все чистое. – Саманта достала из сундука несколько одеял и расстелила их на ка­менном полу возле костровища. – Вот. Так будет лучше, чем на голой земле. Вы голодны?

– Да поел бы чего-нибудь.

– У нас есть хлеб и сыр. – Топаз подошла к одному из холщовых мешков и вытащила оттуда четверть буханки хлеба и завернутый в фольгу кусок сыра. – Можете начать с этого. – Девуш­ка выпрямилась. – А я пойду схожу в другой грот, где хранятся припасы, принесу что-нибудь оттуда.

– В этом нет необходимости.

– Да мне ведь нетрудно, – улыбнувшись Флетчеру, Саманта взяла с пола фонарь. – Ешьте. Я скоро вернусь.

Она быстро вышла из зала, и Флетч услышал, как затихает вдали эхо ее шагов.

Он вдруг почувствовал себя чудовищно оди­ноко среди холодных камней. Тишина и одино­чество. Но, странное дело, среди холода и тиши­ны Флетч лишь острее чувствовал, что сам он – живой человек и по жилам его течет горячая кровь. Господи, как разыгралось его воображе­ние. Ведь перед ним – обыкновенная пещера, а он готов считать себя пленником внеземной ци­вилизации. А Саманта Бартон – самая обычная женщина. Через несколько дней жизнь его вой­дет в привычное русло, и в ней не будет больше ни Топаз, ни этой холодной пещеры.

Он пересек грот и опустился на одеяла, раз­ложенные Самантой. Флетч не обедал сегодня, и желудок не преминул напомнить ему об этом. Положив на хлеб кусок сыра, он с удовольстви­ем принялся за еду.

Надо смотреть правде в глаза – возможно, она умрет, прежде чем ей представится возмож­ность покинуть остров.

Саманта жадно глотала свежий ночной воздух, стараясь побороть панический страх, под­нимающийся в ее душе. Она не может, не имеет права поддаваться этому страху. Ей бывало страш­но и раньше, но совсем не так, как сейчас. Рань­ше Топаз делила свой страх с Риккардо и осталь­ными, а когда становилось совсем не по себе, она вспоминала что-нибудь смешное или каса­лась ладонью плеча кого-нибудь из своих дру­зей. И страх отступал. Но теперь она одна, а опасность подстерегает повсюду. У нее мало шансов выжить.

Если только она не улетит завтра вечером на вертолете Флетчера Бронсона.

Почему бы и нет. Черт побери, она хочет жить – кто может осудить ее за это? Она столько еще не успела повидать, почувствовать, испы­тать. Сколько она помнит себя, она все время пряталась, убегала, притворялась. Неужели она не заслужила нормальной жизни?

Но Пако тоже заслужил жизнь, и она не могла бросить его. Их дружба окрепла в самые тяжелые времена. С тех пор, как шесть лет назад Риккардо и Пако освободили ее из Аббатства, они делили на троих скудные партизанские пайки и редкие минуты счастья. Вот и сейчас, снедаемая страхом и охваченная жаждой жизни, Саманта знала, что ни за что не изменит принятого реше­ния. Она должна остаться на острове.

Впрочем, пора возвращаться. Нечего стоять здесь и грезить наяву. В жизни каждого человека есть дороги, которые он должен пройти, и сей­час такая дорога лежала перед ней. Надо только побороть собственную трусость. Саманта по­смотрела на часы. Она дала Флетчу Бронсону целый час. Пожалуй, этого достаточно.

Девушка подняла фонарь, который положила рядом с входом в пещеру, и быстро вернулась в каменный зал, где оставила Флетчера. Она вдруг с удовольствием подумала о том, что не одна. По крайней мере сегодня ей будет с кем перебро­ситься словом. Пусть этот человек почти незна­ком ей, рядом с ним все же не так страшно, как в одиночестве.

Она, пожалуй, постарается втянуть его в какой-нибудь разговор на всю ночь, и можно будет забыть про страх. Саманта улыбнулась, представив, как разозлился бы Флетч Бронсон, если бы узнал, что она хочет использовать его, чтобы отвлечься. Он не похож на человека, ко­торый позволяет использовать себя.

Каким необычным оказался этот Флетч Брон­сон! Топаз привыкла иметь дело с сильными, волевыми мужчинами. Но Флетч был не просто сильным. От него исходила аура власти. Он отго­родился от мира глухой стеной недоверия и хо­лодности и не позволял никому подойти к нему слишком близко. Флетч был резким, почти гру­бым и говорил только то, что хотел сказать. Од­нако его грубоватая прямота вовсе не раздражала Топаз, скорее забавляла. Интересно почему. Впрочем, ей некогда размышлять об этом. Пусть у Флетчера тяжелый характер, но он оказался рядом, когда была необходима его помощь, и Саманта благодарна ему за это.

Флетч сидел на одеялах, обхватив руками ко­лени. В каждой линии его сильного тела чувст­вовалось едва сдерживаемое напряжение. Са­манта невольно залюбовалась его мощной фигу­рой. Одежда не скрывала, а только подчеркивала скульптурный рельеф его мышц, которым мог бы позавидовать и атлет. Смутившись, девушка отвела взгляд, но затем снова взглянула на Флет­чера, и вдруг, непонятно почему, ее бросило в жар и стало трудно дышать.

Она попыталась улыбнуться.

– Извините, что ходила так долго. Я нашла припасы, но они оказались испорчены, и мне пришлось выкинуть их. Вы наелись? Если сюда не доберется патруль, мы сможем выйти завтра утром наружу и собрать фруктов. Иногда нам удавалось…

– Так у нас нет больше еды? – перебил ее Флетч. – Совсем никакой?