Один маленький поросёнок и одно большое свинство - [5]

— Да пойми ты, балда стоеросовая! — фрау Муэллю даже не испугалась. — Всё, Бетта теперь с волками и сама станет волчихой, когда замуж выйдет.

— Моя Бетта? — спросил волчонок.

Поросёнок и кошка обернулись.

— Что значит — «моя Бетта»? — спросила фрау Муэллю.

— Мама сказала, что нашла мне подружку, её зовут Бетта, а когда я вырасту, то она будет моей женой.

Фрау Муэллю выпучила глаза:

— Божечки-кошечки, какой скандал!

14

Кошка вышла на середину двора и начала вылизываться. Когда минут через пять стало понятно, что на неё никто не смотрит, фрау Муэллю громко шепнула:

— Быстрей, пока никого нет!

Тотчас волчонок, накрытый ежовой шубкой, пробежал к тайному кошачьему лазу. Фред в это время уже вышел за ворота, ни с кем не попрощавшись, и ждал волчонка снаружи. Лаз пришлось немного расширить, потому что он изрядно зарос снегом.

Когда волчонок наконец выбрался, Фред снял с него шубку и напялил на себя. Фрау Муэллю тоже вылезла наружу.

— Запомни: идти строго по тракту, до самого города. У городских ворот стоит часовня, там можно оставить мелкого, и никто его не обидит. Сам пойдёшь в ратушу, спросишь главного егеря и всё ему расскажешь.

— А меня пустят?

— Там знаешь, сколько народа ежедневно ходит? Толпы! Я там родилась, всякого сброда навидалась. Но ни с кем, кроме егеря, не разговаривай, понял?

— Да понял я, понял, — огрызнулся Фред. — Эй, ты, как там тебя?

— Родольфо Прекрасный, — представился волчонок.

— Божечки-кошечки, какое имя, — фрау Муэллю закатила глаза.

— Залезай ко мне под шубу, Прекрасный, — сказал поросёнок. — И сиди тихо, а то нас деревенские порвут.

Волчонок кое-как втиснулся в шубу под пузиком Фреда.

— Фу, воняет, — глухо пожаловался он. — И колется.

— Вылезай и шуруй на все четыре стороны, — ответил Фред.

— Мог бы и помыться, — проворчал Родольфо.

— Мог бы и дома сидеть.

— Хватит пререкаться! — сказала кошка. — До города далеко, за день вряд ли доберётесь, особенно если ссориться будете. Ни с кем по пути не разговаривайте, волков никто не любит, а тех, кто с ними якшается, — тем более. Так что ночевать в сугробах будете, в стороне от тракта. Всё, Фред, беги.

— Спасибо, фрау…

— Без фрау. Просто Муэллю.

— Спасибо, Муэллю.

С этими словами поросёнок неуклюже побежал по тропинке в сторону тракта. Пару раз он споткнулся и чуть не упал, но волчонок под шубкой, похоже, держался крепко и не вываливался.

— Удачи тебе, Фред, — сказала фрау Муэллю и нырнула в лаз.

Она забежала в дом, нашла хозяйку и свернулась калачиком у неё в ногах. Хозяйка тихо плакала, держа в руках одеялко дочери. Сердце фрау Муэллю разрывалось от жалости, она хотела утешить Бригитту, сказать, что Фред спасёт Бетту, но зря обнадёживать кошка никого не хотела. Она не верила, что поросёнок доберётся до города. Слишком добрый. Слишком отважный.

Слишком доверчивый.

15

Идти по тракту с волчонком за пазухой — не самая приятная прогулка. Можно было, конечно, заставить Родольфо Прекрасного идти своим ходом. Но тракт был широкий и отлично просматривался в обе стороны, волчонка бы непременно заметили, особенно сейчас, когда солнце залило своим светом всё вокруг, аж глазам больно.

Поросёнок запыхался и вспотел, несмотря даже на трескучий мороз. А ведь деревня едва-едва скрылась за поворотом, ещё видны были над лесом столбы дыма из деревенских печей. Фред подумал, что даже мешки на мельнице было легче таскать, чем нести маленького разбойника.

И в этот миг Родольфо Прекрасный спросил:

— А когда мы будем кушать?

— Чего? — от неожиданности Фред остановился.

— Кушать, говорю, когда будем?

— Э…

О том, что волчонок рано или поздно захочет покушать, Фред даже не подумал.

— Ты же только что кошкину колбасу съел! — нашёлся поросёнок.

Родольфо замолчал, и Фред возобновил движение. Но не успел он сделать и десяти шагов, как в животе у него заурчало. И он вспомнил, что со вчерашнего вечера сам ничего не ел.

— Я есть хочу, — вновь сказал волчонок.

— Это я есть хочу, — ответил Фред, уже не останавливаясь. — Я сегодня ещё ничего не ел.

— Врёшь! Как можно ничего не есть с утра? Тебя что, мама не кормит?!

При мысли о маме у Фреда защипало в пятачке, а в уголках глаз выступили слёзы. Захотелось вытряхнуть этого Прекрасного Родольфа из-за пазухи, да что там — пускай и шубку забирает! — а самому бежать к себе в Кабанью балку, заросшую молодым дубняком. Он прямо сейчас, несмотря на мороз и толщу снега, чувствовал, как далеко в лесу пахнет палая листва и жёлуди, и смог бы найти дорогу обратно даже с закрытыми глазами.

— Чего молчишь? — спросил Родольфо.

— Много будешь знать — плохо будешь спать, — буркнул Фред и представил, что ему нужно перетащить ещё несколько мешков. Ничего страшного, эта ноша не такая тяжёлая, как мука или зерно. Он справится.

Чтобы отвлечься от мыслей о еде и семье, Фред начал считать шаги. От амбара до мельницы было сто шагов. Значит, туда и обратно — уже двести шагов. Отдыхал поросёнок после трёх ходок туда и обратно. Но мешок весил гораздо больше волчонка. Значит, Фред будет отдыхать после каждой шестой ходки.

Путешествие сразу пошло легче. Поросёнок отсчитывал шаги, отделяющие его от долгожданного отдыха, и скоро перестал обращать внимание на усталость, чтобы не сбиться со счёта.