Один из Шестнадцати - [43]

— Обязательно, и максимум унификации по остальным узлам, если возможно. Но не любой ценой, сам понимаешь. С унификацией тоже можно пересолить. Ну что, заинтересовался?

Валентин немного помолчал, переваривая информацию.

— Ищешь, где подвох? — усмехнулся Королев. — Не ищи. С подвохом ты сейчас разговариваешь. Просто у меня кроме ракеты на шее висит все остальное, включая обитаемый корабль, Луну и прочие светила, научные и политические. Так что новая ракета твоя, но общее руководство все равно на мне, тут ничего не сделаешь, в монастырь я не уйду.

— Пойми меня правильно, я просто стараюсь понять, откуда в тебе такие перемены? — спросил наконец Глушко, все еще одолеваемый скепсисом. — Тяжелая ракета, на которой на Луну полетим! Это же твоя мечта! Как и моя, впрочем. И наверняка подход у нас будет разный. Будем спорить до бесконечности, письма в Президиум писать…

— Ну, это как посмотреть, — Королев улыбнулся, — Хочешь, расскажу тебе про керосинку твоей мечты? Однокамерную, под 700 тонн тяги? С такими хитрыми кольцевыми форсунками и насадкой на сопло?[20] Правда, насчет однокамерной схемы у меня есть некоторые сомнения, потянем ли оснастку…

— Верю, — вздохнул впечатленный Валентин. — Что же получается, если мы оба видим самое оптимальное решение, то и спорить не придется?

— Наверняка придется, — Успокоил его Сергей. — Споров на наш век хватит, но исключительно по делу. Но мы не потеряем, к примеру, два года из-за выбора топливной пары, потому что товарищ Глушко продавливает «вонючку», а товарищ Королев — керосин. И когда товарищ Глушко заартачится — не будем ждать десять лет, пока какое-нибудь непрофильное КБ научится движки на стенде прожигать или хотя бы этот самый стенд построит…

— Я согласен, — выпалил Валентин.

— Уверен? — Королев победно прищурился. — Подумай, мы пока не приехали.

— Я согласен! — повторно почти крикнул Валентин. — Я даже готов стать твоей жилеткой, если исполнишь обещание. Если все будет, как ты говоришь — я не подведу. У тебя будут лучшие двигатели и лучшие носители. По рукам?

— Ну что же, рад слышать, — Королев мощно пожал протянутую руку. — Сначит, средний и тяжелый носитель делать тебе. На сегодня у нас есть другие дела, но когда все это закончится — поговорим более подробно.

Валентин кивнул, и они вдвоем зашагали за успевшей уйти вперед ракетой. С этих пор среди ракетчиков начались разговоры про «тандем» двух Главных, нашедших, наконец, общий язык после стольких лет негласной борьбы характеров и амбиций. Довольно часто они оставались вдвоем после совещаний, чтобы поговорить о чем-то своем, о чем никому другому знать было не положено. И почему-то сложилось так, что потревожить их в эти моменты мог только один человек. Звали этого человека Борис Черток.

Выйдя из лифта на двухсотметровой глубине, мрачный Иван прошагал в глубину бункера, ища взглядом коллег. Мельников был там, а вот молодежи нигде не было видно. Хотя о чем можно беспокоиться. никаких сигналов тревоги пока не было.

— Как «отличники»? — с ходу начал Иван, усмехаясь аналогии.

— Гуляют «отличники», — с ходу подхватил игру академик, не отрываясь от карты Луны на мониторе. — То есть, отдыхают, конечно. Что у тебя нового, хорошего?

— Все довольно хреново, — обрадовал его Иван, садясь в кресло напротив и наливая ароматный чай из не успевшего остыть чайника. — Янки вышли на Совет и на тебя лично. Этот Дорман просто молодец, очаровал всю женскую часть персонала и даже некую часть мужской. Внимательно выслушал всю болтовню и взял след.

— Согласен, хреновее некуда, — покачал головой Мельников, все еще не оборачиваясь.

Горячий переслащенный чай действовал тонизирующе и почти разгонял хандру. Не все же время расстраиваться…

— Ты же оптимист, — с чувством подколол Иван, — Должен верить в бесконечные возможности. Вэй Тьяо на тебя тоже вышел.

— Опаньки, — Мельников аж отвернулся от своих мониторов и вытер испарину со лба, глядя на Ивана в упор, словно впервые видел. — Ладно, буду качать оптимизм… Мы же и такой вариант обсуждали…

— Давай чуть позже поговорим о мерах противодействия, — добавил позитива Иван. — Варианты предложим Верховному. Вплоть до дезинформации о твоей возможной отставке или болезни. В деле может появиться даже твоя любимая оградка на Ваганьково.

Мельников в ответ лишь равнодушно махнул рукой и молча попытался вернуться к работе.

— Что там у тебя такого важного случилось? — спросил слегка удивленный такой реакции друга Иван. — Тебя даже оградка не берет сегодня…

— В Луну попали, — коротко выдал Мельников, — И место определили очень точно — до двух километров. Были бы у них компьютеры и алгоритмы хотя бы из восьмидесятых — подняли бы точность почти на порядок. Молодцы, что не стали играть в секретность и подключили к этой задаче Джодрелл Бэнк и других, они очень помогли своими измерениями.

— Класс! — Иван с энтузиазмом подкатил свое кресло к монитору, вглядываясь в тонкий пунктир траектории. — А мы тут до сих пор не знаем точного места падения нашей «Луны-2»!

— Да уж, а искали все, кому не лень, — едко поддакнул Мельников. — Даже X-Prize учреждали, все без толку! Исходных данных, увы, просто нет.