Один из первых - [4]

Но одному из них, некоему Самойлову, стало не по силам умалчивать хищные приемы псаломщика и он открыл обществу глаза. На такую незаконную для гражданина приписку паев… Такого благородного порыва Громославский, однако, и до сей поры не может забыть Самойлову — и он подвергается всевозможным притеснениям со стороны хищника-правителя. Но этот последний продолжает все-таки пользоваться лишними луговыми паями, только не приписывая их себе самовольно, а выпрашивая паи у общества в виде награды за службу.

Читателю покажется странным, для чего такое количество луговой травы требуется Громославскому. А это объясняется тем, что он содержит станичную почту для земских надобностей. Хотя официально она значится за его женой, Марией Громославской. В поездках по делам службы должностным лицам неоднократно пришлось иметь недоразумения с Громославским, но не как со станичным правителем, а как с почтосодержателем. Вообще из всякой отрасли станичного хозяйства Громославский косвенным или прямым способом извлекал личную доходность и ставил отрасль в такие условия, что являлся непосредственным распорядителем в материальной половине ее.

В этих же целях он добился упразднения хуторской управы в поселении самой Букановской станицы. Она была не в интересах его потому, что население станицы управлялось своим хуторским атаманом. А в эту должность был избран домовитый и честный хозяин — казак Дмитрий Атенин. Во. многих случаях личной инициативой и личным. примером этого энергичного атамана устраивались полезные начинания в станице и дела. Он прекратил самовольные занятия жителями станицы луговой земли под огороды, гумна и левады: личным руководством и трудом довел до конца посадки краснопала на сыпучих песках: своею властью отбирал от обывателей занятые места без разрешения общества на лугу. В числе таких лиц был и Громославский, что в особенности не нравилось ему как человеку, никогда не встречавшему такого противодействия, хотя он и был в то время псаломщиком. Но у Громославского предстояла впереди возможность поправить дело: он не сегодня-завтра должен был получить атаманскую насеку — этот знак, присвоенный станичному атаману и носимый им в особо торжественных случаях, а также при явке к начальству… А когда хуторской атаман Атенин переходил в его распоряжение, при этом, конечно, у Громославского явилось Средство прижать его, Атенина. Такое давление со стороны Громославского на ни в чем не виновного, распорядительного и полезного атамана Атенина началось с первых же дней службы в должности станичного атамана Громославского — он задумал устранить Атенина от должности хуторского атамана. А так как к этому не оказалось законных причин, то Громославский придумал другой выход: он вздумал ходатайствовать об упразднении хуторского управления в станице, к чему и подговорил доверчивых ее обывателей. Те, конечно, не видели настоящей цели Громославского в этом деле и согласились с его предложением.

Обсуждалось оно на хуторском сборе в отсутствии хуторского атамана, которого Громославский без законных причин удалил со сбора. Сбор же поддержал ею ходатайство об упразднении хуторского управления, а с ним и должности хуторского атамана. Таким путем Громославский избавился от противника в своих предприятиях — от казака Атенина. После этого сделался полным властелином в поселении Букановской станицы, с одной, главной, стороны — как ст. атаман, с другой — как атаман поселения самой станицы и кроме того почтодержатель. Не раз потом жители станицы высказывали сожаление об устранении у них хуторского атамана Атенина в виду того, что он положил много хороших начал в их хозяйственных делах: устроил, например, пруды на общественной толоке для водопоя скота, охранял луга и леса, на что до него никто не обращал внимания Не было до этого никакого дела и самому Громославскому, Среди казаков станицы у Громославского оказались и более приближенные и совсем для него неинтересные Такое разделение на сыновей и пасынков порождало массу недоразумений в пользовании общественными угодьями, а за ними следовали жалобы на действия станичного атамана в лице Громославского.

Когда же недовольных им спрашивали, почему они выбрали его, Громославского, на эту должность, то слышались от простодушных обывателей и такие заявления, что он обещал им: отказаться от своих дурных привычек, служить добросовестно, а главное — выхлопотать прибавку окраинной земли для станицы и войскового леса из дачи Фомина Александра-Дубровского лесничества. Обещания эти остаются ожидающими их выполнения… А за время управления станицей Громославским по его адресу сложилось мнение о нем как о невыразимо ловком и неуловимом дельце. При всех производящихся о его деяниях расследованиях свидетели предварительно подвергались его муштре, затем и объяснения они давали по его указке. А в 1909 году у Громославского оказались три такие доброжелателя, которые в поданном ими прошении на имя окружного атамана ходатайствовали не верить жалобам, подававшимся на Громославского.

В ответ на такие их заявления окр. атаман положил резолюцию: «посадить их под арест!». При опросе же их они в раскаянии говорили, что сделано это было по совету Громославского. «Каков поп, таков и приход!» — сорвалось с языка допрашивающего доброжелателей. «Так точно» — единогласно ответили они на замечание. Появившаяся беззастенчивая и наивная улыбка на их губах не заставляла сомневаться в искренности их признания.