Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена - [147]
Символы Митры
Римляне из древних фамилий обычно не испытывали особой необходимости в тавроболии[395], но один из знакомых Кальва, сенатор Фавентий, прошел посвящение в митраизм посредством этого обряда. На такой шаг тонко чувствующую и имеющую изысканный и утонченный вкус личность могла подвигнуть только искренняя религиозная вера, хотя особые жрецы, производившие этот обряд, знали, как придать этой церемонии впечатляющий антураж.
Фавентий пришел в назначенное место – в зал для посвящений в митраизм – с золотым венком на голове и в тоге, которая плотно окутывала его тело. Затем он спустился в глубокую яму, поверх которой был устроен помост из толстых досок. Под пение мистических текстов жертвенный бык был приведен на помост. Проводящий обряд жрец умело заколол его таким образом, чтобы бычья кровь свободно стекала сквозь щели между досками на находившегося в яме верующего. Когда хлынула кровь, Фавентий вытянул руки вверх и поднял лицо, чтобы омыть в ней все свое тело.
Когда посвящение закончилось – все тело было омыто в крови, а одежда пропиталась ею, – жрецы пропели над Фавентием другие мистические гимны. Теперь он стал «Отцом» в митраистской иерархии – одним из высших посвященных, очищенным от всей мирской суеты и достойным тесного общения с божеством. Ввиду всего этого цена за отличного быка и круглая сумма в качестве вознаграждения жрецам не казались такими уж высокими.
Христиане: языческие корни их происхождения. Существует в Риме и еще один культ, хотя образованные люди, как и большинство плебеев, говорят о нем с крайним отвращением. Со времен правления императора Клавдия была секта униженных существ, прежде всего евреев[396] и левантинцев, а позднее и греков с италийцами, – христиане.
Не будем обращать внимание на досужие сплетни и слухи толпы, но даже такой авторитет, как Тацит, писал о них: «Христос, по имени кого вся секта и стала так называться, был предан смерти в правление Тиберия прокуратором Понтием Пилатом. Пагубное суеверие, на какое-то время подавленное, вскоре стало снова распространяться не только по Иудее, откуда появился этот возмутитель спокойствия, но появилось также и в Риме, куда со всех сторон стекаются скандальные и порочные вещи и становятся здесь модными»[397].
Во времена Нерона неприязнь по отношению к христианам, считавшимся «человеконенавистниками» и «врагами рода человеческого», равно как и богохульниками, достигла такой степени, что порочный император попытался сделать их козлами отпущения за пожар Рима – хотя все обвинения оказались крайне скудны. В народе говорили, что христиане, конечно, являлись «достаточно мерзким народом», но уж в этом-то они были неповинны!
Гонения на христиан; их «безумное упрямство». Нигде в тех респектабельных районах города, в которых мы побывали, мы не смогли получить сколько-нибудь подробной информации о том, что христиане на самом деле делали и во что они верили. Крайне мало людей, занимавших видное положение в обществе, принадлежало к ним, хотя ходили слухи, что Флавий Клемент, консул и родственник императора Домициана (который казнил его наряду со многими другими аристократами), был приверженцем их доктрины.
Эта секта была объявлена незаконной еще с дней правления Нерона, время от времени проводились аресты ее членов, а места их тайных собраний (обычно находившиеся на полускрытых кладбищах и в песчаных карьерах пригородов Рима) разрушались. Магистраты, однако, не проявляли в этом отношении особой активности; вигилам хватало дел со своими обычными ворами и убийцами; так что христиан большую часть времени оставляли в покое. Адриан вообще со своей обычной терпимостью высказался в том смысле, что надо остановить их активное преследование. Тем не менее христиане не пользовались покровительством закона. В основной своей массе они были рабами, вольноотпущенниками и жившими в Риме иностранцами, и если им случалось предстать перед судом префекта, то расправа, как правило, не заставляла себя ждать.
Вынесение обвинительного приговора оказывалось чрезвычайно простой процедурой: не надо было собирать свидетельства, подсудимым лишь предлагалось возжечь благовония перед изображением гения императора или проклясть имя Христа. Никто из истинных христиан никогда не сделал бы этого. Поэтому приговоры выносились очень быстро, так что вскоре после окончания суда зрители в амфитеатре Флавиев могли видеть, как один из христианских «блюстителей» (епископов) или «помощников» (дьяконов) вместе с обычными бандитами уже ожидал прыжка голодного льва.
Эти сектанты, как говорили, на арене вели себя весьма храбро, поскольку не боялись смерти – она должна была дать им более верное и лучшее бессмертие, чем даже то, которое обеспечивало тавроболию. Вне всякого сомнения (любой образованный человек того времени подтвердил бы нам это), подобных дерзких личностей непременно должны были приговорить к казни, хотя бы только из-за их «безумного упрямства», пусть даже эдикты императоров ужесточались нерегулярно и христианам часто выпадало несколько лет спокойной жизни
