Одевая эпоху - [34]
Я несколько раз плавал вниз по Сене на парусной лодке. Мы короткими переходами спускались от Шату до Гавра, останавливаясь в самых живописных и зеленых уголках, чтобы пообедать или переночевать в постели, потому что спали мы прямо в лодке.
Вот как я написал об одном из этих круизов в бортовом журнале.
БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ
ШВАРТБОТА МОНОТИПА
Воскресенье, Троицын день, мы в Манте.
Сегодня ветрено.
Река взбухает. По воде пробегает рябь.
На мосту собирается толпа
И удивляется, видя на поблескивающей воде
Крохотную флотилию,
Которая колышется у пристани.
9 ч. – готовимся к отплытию.
Загружаем провиант и все прочее.
А потом: «Эй! Поднимаем паруса!»
И мы поднимаем паруса.
Слышится пронзительное скрипение фалов[168],
Скользящих по блокам.
Все торопливо перекликаются:
– Нет, пожалуй, ветер слишком сильный!
Может, было бы осмотрительнее
Пойти под одним только рифом[169]?
Как ты думаешь?
– Риф?
Ты смеешься?
Я пойду под всеми парусами!
– Ну и ладно. Сверни мой парус.
– Он ставит риф! Вот придурок!
Придурок с рифом.
– А вы пойдете под рифом?
– Я? Мне плевать.
У меня гик[170] свернут.
– Спрячьте хлеб, а то промокнет!
– Я готов! Отдай концы!
…………………………………………………..
Мы видим, что «Кольдкрем» причалил к берегу.
Что с ним случилось?
– Почти ничего. Порывом ветра
Ему повредило такелаж.
К счастью,
Тото на месте, и его команда
Сразу же исправляет
Поломку, и мы продолжаем путь.
Чтобы вовремя добраться
До шлюза,
Мы нанимаем буксир.
Мы весело Распаковываем провизию.
Десуш
Устраивает у себя на борту прием.
Холодные цыплята, яйца вкрутую.
Варенье,
Свиные окорока,
Которые Монно
Запивает очень старым бордо.
…………………………………………………..
Небо – как в мелодраме.
Ветер поднимает огромные волны,
Им нет конца
Ла Рош-Гюйон. – Проплываем мимо.
4 часа. – Пор-Вилле. Наше прибытие великолепно.
Кругом вздымаются тучи водяной пыли, фонтаны брызг
Прямо в глаза,
Мы снова и снова подпрыгиваем на гребне волны,
Потом опять встаем у причала позади «Красотки»
В шесть часов,
Когда проходим под Вернонским мостом,
Нам бросают цветы,
Справа показывается маленькая мельница,
Затем – старый замок с башенкой.
– Ах! – кричит Готье. – Если бы у меня были с собой акварельные краски!
…………………………………………………..
Умирающее солнце опускается все ниже И погружается в воду,
И темнота
Становится все гуще,
Гасит И стирает
Золотую бахрому горизонта и розовые очертания Предметов,
А в это время уже засияла луна,
Луна в трагической маске,
Луна, бледная и серебристая,
Словно статуя Республики.
В длинной, длинной борозде, которая тянется за нашими лодками,
Купается белоснежная луна,
Плывет на спине,
И на подрагивающем муаре
Возникает приманчивым миражом Россыпь жемчужин…
Как красив сегодня вечером Шато-Гайяр!
Глядя на осыпавшиеся зубцы крепостной стены,
Пото кричит: – А ведь мы разорили
Алтарь!
…………………………………………………..
Мы чуем бриз. Мы жадно вдыхаем воздух.
Вокруг – сплошной, густой туман.
Но вот является Феб, он рассеивает мглу
И пронзает ее лучами.
7 часов. – Отплытие. Увы!
Гландас.
Мы не дождались Утреннего бриза,
А течение уносит нас вниз по реке. Пейзаж чудесный.
Сколько травы! Сколько травы!
– О! Маленький домик,
Укрывшийся среди пышной зелени!
– Шш! Вы слышите
Кукушку?
…………………………………………………..
В полдень нас снова подцепляет буксир.
Годерман извлекает
Из своей деревянной коробки много вкусных вещей,
Мы все это съедаем, потом отдыхаем
До шлюза в Поз.
И «Кольдкрем», спрыснутый шампанским,
Теперь – последний кокпит[171], где можно побеседовать.
2 ч. 30.– Отчаливаем.
Свежий боковой ветер Позволяет нам красиво отплыть:
Четырнадцать лодок одновременно несутся по воде,
Будто летит стая неразлучных морских птиц.
В эпоху, к которой относится мой рассказ, я решил побаловать себя и завел палубный пассажбот[172]. Я заказал его в Мезон-Лаф-фите, потому что так посоветовал Луи Сю, превосходный архитектор и мой большой друг. Он отправился вместе со мной в первое плавание, отнюдь не такое простое, как можно подумать: оно началось в Мезон-Лаффите, а должно было закончиться в Бретани, в маленьком порту близ Лориана. Я должен дать кое-какие пояснения. Сначала мы поднялись по Сене до Сен-Мамма, где нас взяла на буксир плоскодонка, специально вызванная из Аркашона. Оба наших суденышка имели осадку не более чем в тридцать сантиметров, так что мы могли причалить где угодно. От Сен-Мамма мы шли по каналу до Орлеана и вскоре оказались на Луаре, которая в том году была судоходной. Там я взял лоцмана, потому что нельзя плавать по этой реке, не имея опыта, и мы короткими переходами двинулись дальше, делая остановки всюду, где нам хотелось. Никогда еще путешествие не казалось мне таким умиротворяющим. Я стоял на палубе и играл на аккордеоне, любуясь длинными рядами тополей, росших по берегам несколько однообразных, но таких уютных и приветливых каналов. В окрестностях Шинона, Бургея и Вувре наши трюмы наполнялись вином. Затем мимо нас потянулись солнечные склоны Сомюра, Анжу и Удона, царство мюскаде[173], но к тому времени, когда мы бросили якорь в Нанте, запасов в трюмах сильно поубавилось.
Во Франции такое изобилие вкусной еды, что в каждом уголке можно разжиться местными лакомствами: в Мане – пулярками[174], в Туре – паштетом, в Вувре – сосисками и так далее. Далее мы пошли по каналу Нант-Брест, затем по Блаве добрались до Пор-Лун. Там я выждал какое-то время и однажды утром, еще до рассвета, поднял якорь и вышел в море. Был, что называется, «мертвый штиль», и вода поблескивала в лунном свете. Я заходил во все бухточки бретонского побережья, какие открывались по правому борту.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Роза Бертен была знаменитой модисткой французской королевы Марии Антуанетты. Она предвосхищает образ великого кутюрье — и можно с полным правом считать, что именно она была основоположницей этой профессии. Благодаря своему таланту модельера заслужила при дворе титул «министра моды». Книга о Розе Бертен на русском языке издается впервые. Для широкого круга читателей.
Из всех женских профессий – профессия манекенщицы в сегодняшней России, на наш взгляд – самая манящая для юных созданий. Тысячи, сотни тысяч юных дев, живущих в больших и малых городках бескрайней России, думают всерьез о подобной карьере. Пределом мечтаний многих бывает победа на конкурсе красоты, контракт с маленьким модельным агентством. Ну а потом?Блистательные мемуары знаменитых парижских манекенщиц середины ХХ века Пралин и Фредди станут гидом, настольной книгой для тех, кто мечтал о подобной карьере, но не сделал ее; для тех, кто мыслил себя красавицей, но не был оценен по заслугам; для тех, кто мечтал жить в Париже, но не сумел; и для всех, кто любит моду! Ее тайны, загадки, закулисье этой гламурной индустрии, которую французы окрестили haute couture.
Ив Сен-Лоран, расцвет карьеры которого пришелся на вторую половину XX века, принадлежит к плеяде самых влиятельных дизайнеров мира. Несмотря на то что слава Сен-Лорана была интернациональной, центром его творчества неизменно оставались Париж и Марракеш. Его творчество — одна из самых ярких вех Высокой моды, а логотип YSL существует до сих пор. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Клео де Мерод (1875–1966) — французская балерина, танцевала в парижской Опере, Folies Bergère, выступала в Гамбурге, Берлине, Санкт-Петербурге, Москве, Будапеште, Нью-Йорке. Танцовщица отличалась редкой красотой, сделавшей ее любимой моделью многих художников, скульпторов и фотографов того времени. Ее писали Дега, Тулуз-Лотрек, Больдини, Каульбах, Ленбах, фотографировали Ройтлингер и Надар, почтовые открытки с ее изображениями были чрезвычайно популярны в конце XIX — начале XX веков. В 1896 году авторитетный журнал L'Illustration избрал ее королевой красоты из 130 современных красавиц. В этой книге читатель познакомится с мемуарами этой звезды эпохи belle époque. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.