Oculus. Как создать лучшую в мире VR компанию и потерять все? - [19]

«Как тебе такая мысль?» – спросил Скалли.

* * *

«Звучит потрясающе!» – сказал Лаки спустя несколько дней, хотя ответ был адресован вовсе не Скалли. За ланчем в отеле «Хантли» Лаки беседовал с Миком Хокингом и еще двумя топ-менеджерами из Sony, только что предложившими ему вакансию, которая казалась работой мечты:

• штатная должность в Sony Computer Entertainment Europe;

• среди должностных обязанностей – руководство исследовательской лабораторией в студии Sony в Санта-Монике;

• ориентировочная дата вступления в должность – 1 августа 2012 года;

• начальная зарплата – семьдесят тысяч долларов.

В какой-то степени Лаки предстояло заниматься тем же, чем он занимался в своем трейлере последние несколько лет. Разница заключалась в том, что отныне в его распоряжение поступали ресурсы огромной корпорации потребительской электроники, и при этом его изыскания оплачивались. Подумать только, что скажет Николь! Или хотя бы его родители! Но как бы потрясающе все это ни звучало, лишь одна маленькая деталь помешала Лаки немедленно ответить «да» – Rift.

Приняв предложение Sony, он по большому счету терял контроль над своим детищем, что на тот момент его не особенно прельщало, так как фактически его нанимали затем, чтобы он продолжал работать над своим проектом в интересах Sony. Но как быть, если Sony решит забросить виртуальную реальность? И что делать, если его переведут в другой отдел? Ответ, само собой, заключался в том, что за работу платят деньги, и Лаки в принципе не возражал против такой сделки. И все же в глубине его души оставалась малая толика сомнений, из-за которой Лаки провел остаток ланча в раздумьях о совете, услышанном в детстве от дедушки Ларри:

«Деньги – это свобода, а свобода – это счастье», – сказал тогда дедушка и с тех пор не раз повторял свое напутствие. Совет запал в душу Палмеру, который постоянно находился в поисках работы, будь то мойка яхт или ремонт телефонов, чтобы иметь возможность свободно трудиться над проектами, которые были ему по-настоящему дороги.

Поступив на работу в Sony, Лаки смог бы зарабатывать на жизнь любимым делом, не говоря уже о том, что руководить лабораторией в миллион раз лучше, чем перебиваться привычными подработками. Тем не менее он все же хотел понять, насколько важно для него то, от чего придется отказаться. Поэтому Лаки попросил у Sony несколько дней на размышления.

Что же, отлично; боссы из Sony от него и не ожидали мгновенного ответа. Поскольку они сулили золотые горы подростку без высшего образования и опыта, то, должно быть, не сомневались, что Лаки согласится. Возможно, их расчет оказался бы верным, если бы не один парень по имени Брендан Ириб, который вскоре станет одним из главных героев нашего повествования.

Глава 4. Мафия Scaleform

15 ИЮНЯ 2012 ГОДА

Тридцатитрехлетний Брендан Ириб стоял перед безмятежной синевой вод бассейна.

За его спиной простиралась панорама Западного Голливуда.

Слева и справа возле него на крыше отеля «Мондриан» загорали четверо его коллег – серийных предпринимателей: Свен Диксон, Нейт Митчелл, Джеймс Боуэр и Грег Касл.

«Как насчет Майка? – спросил Диксон. – Он составит нам компанию?»

Майк Антонов, талантливый программист родом из России, так здорово писал код, что Ириб называл его программные продукты «магией вуду». Вот уже тринадцать лет, с тех пор, как они с Антоновым основали свой первый стартап, Ириб занимался поиском возможностей коммерческого применения его магии.

Стартап № 1. Sonic Fusion

Брендан Ириб и Майк Антонов познакомились осенью 1998 года на первом курсе Мэрилендского университета. Они жили в одном общежитии, в соседних комнатах, и оба являлись страстными кодерами, помешанными на компьютерах. Казалось, самой судьбой им было предначертано быстро подружиться. Впрочем, на тот момент не в меру напряженный график Ириба не позволял размениваться на такие банальности, как дружба, потому что он совмещал полноценную учебу и штатную должность с полной занятостью.

«Я работаю в Quatrefoil, – пояснил он Антонову еще на заре их знакомства. – Я ведущий программист и разработчик продукта для проекта технологического музея в Сан-Хосе».

«Так ты программист? – спросил Майк Антонов с выраженным русским акцентом, звучавшим весьма задорно. – И я тоже! Здорово!»

Ириб поднял глаза, чтобы как следует рассмотреть своего нескладного соседа-очкарика, который то и дело мерял шагами его комнату. «Отлично!» – сказал он в ответ, а потом, словно позабыв о госте, вернулся к работе.

Однако Антонов не понял намека и продолжал слоняться по комнате. Хотя его присутствие не слишком обременяло, а лицо часто освещала задорная улыбка в духе «Маппет-шоу», манера Майка двигаться вызывала невольное раздражение; развинченной походкой и механическими взмахами рук он напоминал робота. Похоже, ужимки Антонова были побочным эффектом переезда в США в четырнадцать лет: очутившись в незнакомой стране, он отчаянно пытался подружиться с детьми, чей круг общения к тому времени уже сложился. Вместо того чтобы решать эту проблему, Антонов нашел отдушину в программировании.

«Я начал понемногу заниматься компьютерами еще в России – так, совсем чуть-чуть, – сообщил Антонов. – Потому что друг семьи принес нам этот… как его… эта штука называется Spectrum».