Очкарик - [2]

Орчанке было очевидно, что маг пытается заговорить незнакомца, но влезать в разговор двух соплеменников… ещё и в такой ситуации… Нет. Честь дороже жизни.

— А как вы в них вкладываетесь? — хрипло переспросил человек со странным веслом. — В двух словах поясни?

Торчащая из его рук странная железная палка по-прежнему смотрела в сторону мага.

— Мы строим больницы и школы, есть на то целый план провинции. Даём им инструменты — обрабатывать землю. — Уверенно ответил маг. — Всё — исключительно за свои деньги!

К его тщательно скрываемому удовлетворению, незнакомца, видимо, можно было в чём-то убедить.

— Орквудов можно не считать, — продолжил заказчик. — Убил и убил. Эльфу не повезло, беру объяснения на себя. Я никому и ничего не скажу. Кочевники просто снялись с места, где им приказали осесть, прекращая кочевать. Всех убили они, когда мы их останавливали. Ты не виноват.

Дальше маг продолжать не стал, но было очевидно: сидящей на земле девчонке в разорванной недорогой одежде в его дальнейших планах места не было.

— Поклянусь на амулете, — выдал убийственный, с его точки зрения, аргумент заказчик.

— А сколько у вас сейчас унитарная налоговая ставка на одного оседлого крестьянина? — задал неожиданный вопрос владелец странного весла. — Подушевой налог то есть? Ну, либо назови его сам, как хочешь? Есть же у вас обязательный годовой платёж в казну с каждого земледела, иначе говоря?

— Двенадцать больших серебряных монет, — искренне удивился маг. — Только это подушевая пошлина называется, — уточнил он формулировку.

Такого влияния собственной харизмы на незнакомца он, честно говоря, даже и не ожидал. Если тот втянулся в разговор, значит, не всё потеряно.

— А на кочевников она же сколько?

— Одна средняя серебряная монета. С них же взять нечего, — хуман-маг пожал плечами, явно успокаиваясь; затем набрал побольше воздуха для дальнейших пространных объяснений.

Орчанка прислушивалась к разговору с грустным интересом. Конечно, у неё теплилось местами малодушное желание обратиться к новенькому. И попросить помощи, во имя Всевышнего, тем более что он её и так частично оказал.

Но она уже два раза одергивала себя за эти пять секунд: такая просьба была бы явным малодушием. Гордость — единственное, что у неё осталось на этот момент.

Молить проклятых хуманов о пощаде она не будет; даже этого, с веслом. На первый взгляд, нормального.

А незнакомец в этот момент чем-то щёлкнул на своем странном орудии и недобро сказал соплеменнику:

— А я ведь эту загадку знаю. И ответ на неё тоже знаю, то есть отгадку. И про перевод кочевников на оседлость сам тебе могу рассказать. Рассказать?

Маг озадаченно кивнул.

— Подушевой налог на кочевников при феодализме в среднем в десять-пятнадцать раз меньше, чем он же — на оседлого земледела. Первый курс университета, политическая история региона, — начал сыпать непонятными девочке словами незнакомец. — Если территории большие, а Степь кочевников занимает от двадцати процентов налогооблагаемой територии и больше, то даже на первых трёх стадиях капитализма ты нормально налогом кочевников не обложишь. Просто потому, что всего не посчитаешь, всего не учтёшь. М-м-м, капитализм — это где у вас мануфактуры больше народу содержат, чем крестьянские хозяйства. Ну, где одежду, например, ткут — вот как на тебе сейчас надетую.

Впрочем, в отличие от орчанки, маг странного человека, судя по изумленному виду, отлично понимал.

— Во-первых, потому, что взять с кочевника ничего: ремёсла только на уровне самообеспечения. — Продолжил тот человек из двух, который не был Степному народу явным врагом. — Ну и серьезная промышленность у них даже на поздних стадиях централизации не развивается; хрен его знает, понимаешь ли ты сейчас меня. Им проще промышленный подукт импортировать, закрывая сальдо торгового баланса поставками мяса. Оно у них обычно в Степи бесплатно растёт, с нулевой себестоимостью.

— Не только это, — решилась наконец что-то сказать орчанка, смутно общий смысл сказанного уловившая. — Ещё свобода: мы не рабы, бессловесно исполнять чужие приказы.

Но на неё сейчас вообще никто не посмотрел.

— Да и сам кочевник — вольный. — Продолжил между тем независимо от неё хуман в необычной одежде с нанесёнными краской странными пятнами. — Если ты кочевника передавишь на предмет налога, от налоговой администрации местности, даже один раз — то он просто откочует со своими стадами на двести переходов. Хоть и в соседние государства, где точно такие степи тоже есть — и поди сыщи потом его. И даже тех грошей, что обычно, тогда с него не взыщешь. Я ведь эту чепуху тоже знаю, что ты сейчас втираешь.

— Не двести переходов, — озадачилась девчонка. — Двести много. Хватит и сорока, чтоб эти, — пренебрежительный кивок на мага, — нас не нашли. У нас же тоже есть шаманы. Ну, были…

Маг напрягся. Вообще-то, то, что сейчас говорил новый хуман, было тайной за семью печатями. Негласный представитель верховной власти решил, что время разговоров прошло. Потому на его ладони тут же зажегся активирующийся боевой каст.

Орчанка при виде этого лишь закусила губу, снова замолкая.

Однако, словно с небес свалившийся человек в странной пятнистой одежде, видимо, тоже в чём-то разбирался. Потому, когда каст его соплеменника-мага был уже почти готов (а по воздуху перед ним побежали искорки), незнакомец в очередной раз что-то сделал. Его трубка опять оглушительно хлопнула.