Очкарик 4 - [49]

— Почему? Мы же успели.

Настроение всех троих парадоксально и стремительно поднималось.

— Пока вы на койне болтали, жениху вас переводила. Если бы стала есть, пришлось бы говорить с набитым ртом. Манеры, парни; хорошие манеры.

* * *

— Вадим, вы при всех ударили меня по лицу. — Торфаальд, пришедший в себя на диване со спинкой, пронзительно смотрит на меня.

Для того, чтобы усадить его поудобнее, пришлось сменить столик и место. Хорошо, здешние официанты отлично умеют таскать даже аристократов.

Нго сидит рядом с ним и косится на меня волком. Предыдущие три минуты она старательно вливала в барона какую-то там целительскую энергию, чтобы не осталось синяков и не знаю, чего ещё.

— Юрген, поверте, если бы я ударил вас по корпусу, было бы ничуть не лучше. Всё было продумано.

— Поясните, — сухо предлагает товарищ.

Мне становится смешно, но я справляюсь и удерживаюсь. Отвечаю абсолютно спокойно:

— После удара в живот вы бы весьма неаристократично скорчились.

— А так? Получилось лучше?

— Да, намного. Так вы весьма изящно рухнули подрубленым дубом. Это, кстати, Хе меня надоумила. И попутно: барон, поясните мне пожалуйста свой двойной стандарт?

— Вы о чем? — маска непробиваемости сползает с его лица.

— Почему моя тарелка супа на голову вашему собеседнику — это плохо? А ваш поджопник моему продавцу уникального товара, которого на рынке нет и никогда не появятся, хорошо?

— Что за товар? — он мгновенно выхватывает главное.

— Шаман орков. Эти двое соотечественников вашей принцессы, — из положения сидя галантно кланяюсь Нго, — еле согласились мне его продать. Мне это стоило пяти сотен монет в моих камнях, вы их видели.

— Сделка ещё не завершена?! — охотничьим фокстерьером напрягается Торфаальд. — Я вклинился в середине процесса?!

— Вот за что я вас люблю, так это за молниеносную реакцию, — вздыхаю. — После того, как. Иногда вы бываете чертовски проницательны и наредкость конструктивны. Если бы вы ещё не норовили вышибить стул из-под каждого, кто только покажется вам полным мудаком.

— Вадим, а откуда вы родом? — Нго, повеселевшая на секунду лицом после моей фразы о принцессе, становится неожиданно серьёзной. — Это где эльфы равны вам, вонючкам, коротконогим?

— И я давно хотел спросить то же. — Юрген, не мигая, смотрит на меня с другой стороны. — Сейчас самое время. Но мне даже другое интереснее: в каких это местах все вышеперечисленные равны ещё и гоблинам и орквудам? Последних вы и сами недолюбливаете гораздо сильнее, чем я — соотечественников Нго.

Глава 17

— Вам ничего не скажет ни название страны, ни материк либо регион. Клянусь. Это очень далеко отсюда.

— А вы попробуйте, — предлагает эльфийка.

Пожимаю плечами и говорю несколько названий.

— Вы правы. Никогда не слыхал, — задумывается барон. — Где бы это могло быть? И как вас только сюда занесло.

— Я тоже свято думал, что у себя дома знаю всё. О вас тоже слыхом не слыхивал. Во время службы в армии потерял сознание от кровопотери, очнулся уже здесь. Если оперировать вашими категориями, весьма похоже на какой-то портал: я не маг, понятия не имею, как они работают.

— На войне бывает и не такое, — философски замечает Торфаальд. — У себя вы считались неплохим солдатом?

— Примерно эквивалент вашего сотника, если говорить о воинском ранге.

— Неплохо, — он успокаивается, видимо, от мысли, что в звании мне не проигрывает. — Если вы были действительно ценным бойцом, кто-то сердобольный вполне мог забросить вас в дежурный портал: ну а вдруг свои откачают.

— А порталы регулярно дают сбой, — щебетом соловья подхватывает эльфийка. — Вот вас и выбросило сюда.

К-хм. И ведь не скажешь им, что в тех горах не водилось ни магических порталов, ни кого-либо из своих, чтоб меня в них забросить.

— Откуда эта идея равенства всех народов? — без перехода спрашивает аристократ.

— Да бог его знает. На момент моей жизни она родилась уже две тысячи лет тому как. Её вертели с разных сторон разные общества, к ней присматривались разные страны и разные правители. Династии, если вам будет угодно. В итоге пришли к тому, к чему пришли… Барон, вы не на том фокусируетесь.

— На чём по-вашему стоило бы?

— На том, что этот принцип для меня так же важен, как для вас — ваша Нго. — Уважительно кланяюсь в сторону, оставаясь сидеть. — Есть моменты, где я способен на компромисс. Бывают случаи, когда я готов поступиться правилами или интересами. Но расовые преимущества или наоборот, расовая неполноценность — как бы тут поделикатнее… В общем, не договоримся. За это я буду биться и этот принцип я буду защищать любой ценой, чего бы мне это ни стоило.

— Его можно перефразировать, — заморожено изрекает эльфийка. — Я б поняла его так: угнетать другого исключительно за его расу нельзя. Должны быть ещё какие-то причины, индивидуальные.

— Бинго, — поднимаю вверх большой палец. — Я б лучше не сформулировал. Юрген, можете считать это краеугольным камнем моей личной религии: я не позволю, пока жив, бить любого разумного только за цвет кожи, длину ушей, разрез глаз, форму руки.

— А за иное? — оживляется барон.

— Зависит, за что. Если он подлец или предатель — пожалуйста. Солдат врага — туда и дорога. Банкир, обманувший клиента — сам бог велел. И далее по списку, но только за то, что он сделал лично. Кошмарить типа, не познакомившись с ним, лишь потому, что он эльф, орк, гоблин, я не позволю. По крайней мере, при мне и пока я жив, не позволю.