Очкарик 4 - [4]

Именно в этот момент сбоку раздаются звуки шагов и пара хуман-светлая выныривает с одной из боковых тропинок.

Нго затуманенным взглядом смотрит в горизонт, а Торфаальд имеет цвет свежеотваренного рака.

* * *

— Вот ты хитрожопое создание! — Вадим всё же перешёл на орқша и удивлённо свёл брови вместе.

Похоже, он не знал, как сейчас реагировать на её вопрос, время и атмосферу для которого она старательно выбирала и готовила.

Хе удовлетворено хохотнула:

— Привыкай! Ты теперь с дроу. — Затем она весело втянула воздух носом и добавила. — Сам же говорил, большинство чужаков в незнакомой социальной среде засыпаются на нюансах поведения? Вот вхожу в образ, если что. Тренируюсь! А на мой вопрос ты всё же ответь, ладно? Я не просто так спросила.

— Не только на поведении сыпятся, ещё на незнании реалий, — машинально поправил спутник, предсказуемо уходя в себя.

— Говори, что ты вчера задумал после того, как мы нашу блондинку от орков вытащили, — второй раз потребовала тёмная, красноречиво сверля товарища взглядом и хлопая ладонями по его плечам.

— А вдруг я ничего такого не замыслил и ты просто ошибаешься?

— Не-а. Слишком ты быстро оттуда собрался, оборвал половину всех своих связей в один момент и унёсся пешком в пустыню. К-хм, как будто пересматривать личные ценности.

— А если я лишь хотел спасти девчонку? — бросил пробный шар человек. — У меня же действительно есть принципы. И вчера в самом деле там хотелось всё разгромить.

— Не-а, то есть да, но не только, — Хе снова покачала головой. Она уже заметила, что Вадиму очень нравится, как её косички летают из стороны в сторону. — Хотел спасти, но это не всё. Твои принципы, конечно, тоже причина. Но одновременно они и прикрытие — кроме них у тебя в голове было что-то ещё.

— Точно? — вроде бы насмешливо уточнил спутник. Затем его лицо стало серьёзным. — А вообще, конечно, так жить нельзя. Когда каждая вторая женщина видит тебя насквозь, любой нормальный мужик захочет утопиться.

— Не уходи от ответа.

— Ты исключаешь, что я мог свалить из одного лишь принципа?

— Ага. Для только лишь принципов тебе не надо было оттуда уноситься с таким треском и скандалом. Достаточно было при всех взять белобрысую под свою руку по праву сильного.

— Да ну?

— Ну да. Тем более что Асем тебе и так её отдала в итоге. — Она подумала и сформулировала поточнее. — Понимаешь, твои досаду, злость, даже отстраненность вчера я вполне могу объяснить: правила твоего мира хоть и необычны, но вполне логичны.

— Да ну? — Вадим попытался изобразить насмешку.

— Ага. Ещё — справедливы и понятны. А вот то, что ты задумал параллельно с этим, вдобавок пытаясь это всё замаскировать вспышкой гнева от Асем…

— Состоянием аффекта. Какие вы все глазастые, — человек растерянно нахмурился и всё-таки повернул лицо в её сторону. — Одна мысли читает, вторая как будто нет — но в итоге выходит ещё хуже.

— Почему?

— Асем, в отличие от тебя, у меня ответов с ножом к горлу не требовала.

— Ты с дроу. Привыкай, — философски вздохнула она. — А Асем — чистокровная орчанка. Если я сейчас заучу не те модели поведения и неправильные реакции, в перспективе, как ты говоришь, можем засыпаться с тобой оба.

— И как тут жить, — проворчал товарищ, возвращая лицо в подстилку.

— В смысле? Что тебе не нравится?

— Никакой тайны из личной жизни и намерений, — пожаловался он ей на неё же.

— Привыкай, — спокойно повторила она в третий раз. — Мир отличается от привычного тебе. Так вот. Непонятным вчера мне остался лишь один момент: что это у тебя были за нездоровые предвкушение и азарт?

— Уверена в градиенте эмоций?

— Да. Причём именно тогда, когда ты решил сваливать. — Хе подумала и с силой вонзила пальцы подмышки человеку.

Вадим дико заорал и, казалось, взвился в воздух из положения лёжа, вместе с ней на спине.

— По логике, ты должен был безмерно страдать от расставания с нашей принцессой, — задумчиво продолжила она, не обращая внимания на выражение его лица. — Если я хоть немного в тебе понимаю, а я понимаю, ты к ней привязался. Вот! У тебя эмоции с поведением не совпадают! — радуясь собственной догадливости, она примерилась и снова ткнула ему в рёбра под мышками.

— АЙ! Зачем спрашиваешь? Кстати, я и страдал вчера, если что. И откуда ж в тебе столько дотошности…

— Страдал, но не только. Насчет «зачем»: хочу знать, что это была идея. Ты без перерыва с тех пор её обдумываешь, даже ночью пытался сосредоточиться.

— Когда это?

— Когда проснулся и меня к себе спиной повернул, чтоб это самое. Как чпокнулись — опять к этим мыслям вернулся.

— Хренасе, — Вадим заёрзал внизу, затравленно глядя на неё через плечо. — И ты же не успокоишься, да? Пока меня не дожмёшь?

— Не-а, — подтвердила полукровка. — И не подумаю. Мужчина женщины-дроу — её собственность и её актив. Я должна знать, о чём серьёзном ты думаешь, чтобы не страдать в неведении. Тут вообще без вариантов.

— А я думал, тёмная эльфийка — подарок судьбы в сравнении с орчанкой.

— Мир несовершенен. Рассказывай.

— Да с чего?! — не на шутку возмутился Вадим. — Не слишком ли много претензий на мировое господство от вчерашнего ребёнка?!

— Или я расстроюсь и буду с погрешностями изображать новую ипостась, — притворно огорчилась она. — Да, это манипуляция. Кстати, короля играет свита, сам говорил. А конфиденциальность я тебе гарантирую.