Очерки поэтики и риторики архитектуры - [233]

Теоретическая линия развития концепции архитектурного пространства возникла несколько раньше практической, а с появлением последней они поддерживают друг друга.

Роджер Скрутон, критически относившийся к идее сущностной связи между архитектурой и пространством, указывает, что она широко распространилась начиная с работ Генриха Вёльфлина. В общем виде логика вёльфлинианцев такова: «Архитектура, в сущности, есть пространство; следовательно, пространство, пространственные отношения и игра взаимосвязанных пустот суть истинные объекты архитектурного переживания». Скрутон уточняет, что это утверждение не надо понимать буквально: согласно Бруно Дзеви, «сущность архитектуры не в материальном ограничении пространственной свободы, а в организации пространства, приобретающего благодаря этому ограничению преисполненную глубокого смысла форму; преграды определяют периметр того, что можно видеть, а не охваченную взором „пустоту“»1008.

Чтобы убедиться, что Вёльфлин терял чувство меры, используя слово «пространство», я беру наугад абзац из его книги «Ренессанс и барокко», изданной в 1888 году, и выделяю слово «Raum» («пространство») и производные от него жирным шрифтом: «In seiner höchsten Leistung, in den Innenräumen der Kirchen trirr ein ganz neues, auf das Unendliche gerichtetes Raumgefühl in die Kunst ein». «Die Absicht geht nicht mehr auf eine bestimmte kubische Proportion, auf ein wohlthätiges Verhältniss von Höhe, Breite und Tiefe eines bestimmten, geschlossenen Raumes». «Der Raum, den die Renaissance gleichmassig hell heilt und nicht anders den als einen tectonisch geschlossenen sich vorstellen konnte, scheint hier im Unbegrenzten sich zu verlaufen». «Zu Häupten aber, wo einst eine flache Decke ruhig Raum geschlossen hatte, wölbt sich eine ungeheure Tonne». «Der bedeutsame Zug der der neueren Kunst: das formlose Schwelgen in Raum und Licht»1009. Перевод приведу ниже, здесь же выскажу предположение, что столь частое обращение ученого к понятию «пространство» было инспирировано его интересом к барокко.

Однако пристрастие Вёльфлина к понятию «пространство» не побудило к созданию новой концепции архитектуры. Концепцию создал в 1893 году Август Шмарзов, представив архитектуру в работе «Суть архитектурного творчества» как искусство формирования пространства, в котором совершаются обусловленные культурой упорядоченные во времени перемещения людей1010. Но статус основополагающей архитектуроведческой теории концепция Шмарзова получила в 1914 году, когда Пауль Франкль, последователь Вёльфлина, опубликовал работу «Этапы развития современной архитектуры», в которой исследовал ренессансную церковную архитектуру Флоренции и Рима, объединив «формирование пространства» Шмарзова со стилистическими оппозициями Вёльфлина.

Главным адептом этой теории Скрутон считает Зигфрида Гидиона – еще одного ученика Вёльфлина. Будучи одним из организаторов CIAM и с момента возникновения этой международной организации ее первым секретарем, он разработал понятийный аппарат «современного движения». Книга «Пространство, время, архитектура», написанная им на основании курса лекций, прочитанных в Гарвардском университете в 1938–1939 годах, и изданная там же в 1941 году, была, вероятно, самым влиятельным систематическим трактатом по архитектуре до появления в 1977 году «Языка архитектуры постмодернизма» Чарльза Дженкса. Обладая огромным авторитетом, Гидион в течение полувека царствовал в умах начинающих архитекторов. В его подаче доктрина пространства обладала особой привлекательностью благодаря тому, что он придал ей исторически обусловленный характер. Скрутон иллюстрирует это пассажем из книги Гидиона: «Различаются три периода развития архитектуры. В рамках первого периода – первой пространственной концепции – пространство порождалось взаимодействием объемов. Этот период охватывал архитектуру Египта, Шумера и Греции. Внутренним пространством пренебрегали. Вторая пространственная концепция родилась в середине римского периода… Третья пространственная концепция возникла в начале текущего столетия вместе с оптической революцией, которая отвергла монокулярность линейной перспективы»1011.

В отечественное архитектуроведение категория пространства вошла благодаря Александру Габричевскому (кстати, в 1914 году он занимался в Мюнхене на семинаре Франкля). Первые три тезиса его доклада «Пространство и масса в архитектуре», прочитанного в РАХН в 1922 году, гласят: «I. Архитектура в широком смысле есть создание материальной оболочки, изолирующей ценную для человека часть пространства. II. Архитектура как искусство есть создание организованного единства облекающей массы и облекаемого пространства. III. Исследованию синтетической природы зодчества должен быть предпослан, с одной стороны, анализ элемента массы, с другой, – элементов пространства, т. к. начало статики и начало динамики, синтез которых составляет сущность всякого творческого формообразования, в области творчества архитектурного именно и находит себе выражение: начало статическое – в элементе массы, начало динамическое – в элементе пространства»