Очерки поэтики и риторики архитектуры - [215]

Важнейшим условием международного конкурса на проект пешеходного моста, инициированного в 1996 году газетой The Financial Times совместно с Советом округа Саутварк и Королевским институтом Британских архитекторов, было ограничение по высоте: при ширине Темзы, равной двумстам пятидесяти метрам (Нева у Дворцового моста – двести шестьдесят), мост должен был иметь как можно более тонкий профиль. Победил проект, придуманный сэром Норманом Фостером вместе с инженерами фирмы Ove Arup & Partners928, контрастирующий своей зримой невесомостью с Блэкфрайерским и Саутваркским мостами. Официальное наименование – London Millennium Footbridge (Лондонский пешеходный мост Тысячелетия) было принято после того, как королева Елизавета II, побывавшая на нем 9 мая 2000 года, за месяц до окончания работ, произнесла короткую речь: «Я посвящаю этот мост как символ нового тысячелетия гражданам Саутварка и города Лондона, а также всем жителям Земли, которые будут проходить по нему»929.

Миллениум – горизонтальный висячий мост. Два быка делят его на три пролета: средний – 144 метра, северный – 81, южный – 108 метров. Быки похожи на букву Y. До отметки в пять метров они бетонные, эллипсически-конической формы, трижды туго перетянутые узкими алюминиевыми поясами, а выше – стальные, расходящиеся под прямым углом, как рога, концы которых подняты над водой на четырнадцать метров при размахе в шестнадцать метров. Между концами «рогов» и от них к берегам натянуты слева и справа по четыре стальных троса. К тросам подвешены с шагом восемь метров острые стальные ребра, на которых лежит алюминиевое решетчатое полотно шириной четыре метра с парапетами из выпуклого стекла с серповидными креплениями. Подъем дуги моста, составляя полтора процента его длины, не доставляет пешеходам неудобства, а при взгляде сбоку или из конца в конец приятен своей упругостью. Со стороны Сент-Пола мост подхватывает эспланаду между симметричными лестничными спусками к набережной. У Тэйт Модерн он на землю не опускается, а раздваивается. Чтобы сойти на набережную, надо развернуться на пол-оборота и спуститься по вставленной в развилку рампе. Предельная нагрузка Миллениума – пять тысяч единовременно присутствующих: это как если бы на мост разом взошло утроенное число зрителей из Мариинского театра.

В описании Миллениума на сайте архитектурного бюро Foster + Partners не без гордости сообщается, что концы «рогов» возвышаются над парапетами моста всего лишь на 2,3 метра; поэтому тросы, провисающие вместе с подвешенными к ним ребрами, заслоняют совсем незначительную часть речных панорам; несколько шагов – и над парапетом чистый вид930.

Плавные провисания тросов со всплесками в точках крепления похожи на волны. Эти волны изрезаны стальными ребрами, которые по мере приближения к точкам крепления тросов переламываются все круче, а на максимумах провисания, наоборот, выпрямляются и даже переламываются в обратную сторону, так что ребра оказываются уже не подвешенными к тросам, а лежащими на них. Ритмическая игра линий, плоскостей, светотени завораживает. Благодаря движению пешехода непрерывные оптические метаморфозы порождаются, кажется, самим мостом как живым существом. Существо это щеголяет пикантностью благодаря тому, что и опоры букв Y, и их «рога», и ребра, поддерживающие пешеходное полотно, – все несущие элементы конструкции заострены вверх.

Фостер назвал Миллениум «Стрелой света». И действительно, светлая сталь конструкций, стекло ограждений, алюминиевый настил – все сверкает и блещет над Темзой как вольтова дуга, вспыхнувшая между Сент-Полом и Тэйт Модерн (решайте сами, что здесь «плюс» и что «минус»), а развилка пешеходного полотна на южном берегу выглядит, как оперение стрелы, нацеленной на север. Развилка пешеходного полотна – эхо роговых развилок быков.

Волновые ритмы Миллениума образуют живые контрасты с исполинским параллелепипедом Тэйт Модерн и с офисами на эспланаде, среди которых едва ли найдешь отклонения от прямых линий и углов. Выстраивая эти контрасты, Фостер, однако, согласовывал их с характерными архитектурными деталями «Глобуса» и Тэйт Модерн: буква Y многократно повторена раскосами фахверка под крышей шекспировского театра, а четверки туго натянутых тросов резонируют, как струны, с четверками вертикальных ребер на окнах бывшей электростанции. С порога нового тысячелетия новорожденный мост исподтишка передразнивает почтенных старцев XVII и ХХ веков.

Ничего подобного Фостер не позволяет своему мосту во взаимоотношениях с собором Св. Павла. При взгляде от собора в перспективе эспланады видишь не мост, а нечто вроде фонтана с подвижным людским потоком между четырех серебристых струй, то бишь стальных волн тросов и ребер.

Но высшая степень пиетета перед творением сэра Кристофера Рена проявлена в том, что всякий, кто идет к современному искусству, укрывшемуся во чреве Тэйт Модерн, должен, почти достигнув цели, повернуть вспять. В этот момент фаната современности ошарашивает прекраснейший вид на Сент-Пол, какой только есть в Лондоне. Благодаря выпуклости моста и подъему тросов к концам «рогов» застройка северной набережной почти не видна. Фостерова стрела, сопровождаемая слева и справа всплесками стальных струн и ребер, летит к удаленному на полкилометра южному трансепту собора, оставляя эспланаду невидимой. Чисто барочный эффект версальского масштаба!