Очерки поэтики и риторики архитектуры - [211]

Идею моста Риальто я представляю себе так: да Понте вообразил горизонтальный воздушный цилиндр с диаметром, равным ширине Канале Гранде, и длиной двадцать три метра (ширина моста) и, утопив его на пять шестых диаметра, положил на него каменные рампы с короткой горизонтальной площадкой посередине, где свод утончается до немногим более метра. Воздушный арочный пролет – воображаемый понтон. Сегмент воздушного цилиндра не хочет погружаться в воду, а наклонные балюстрады и карнизы, закрепленные на берегах, как каменные канаты, не пускают его выше, чем задумал архитектор. Аркады лавок, взбегающие к середине, дружным вертикальным хором подбадривают пролет моста в его борьбе с натянутыми линиями рамп и в то же время грузят его своим весом. В противоборстве воздушного объема и натянутого между берегами камня – преимущество построенного да Понте моста перед трехарочными проектами Палладио и Скамоцци, в которых Риальто невозмутимо стоит на реке, как на земле. Легко упустить из виду немаловажную деталь, благодаря которой да Понте заставляет нас прочувствовать, как его мост чувствует воду: импосты арочного проема из нее не высовываются.

Было бы странно игнорировать тот факт, что мост – всегда перекресток. Поэтому соперники да Понте воздвигли над средними пролетами колоннады: у Палладио – нечто подобное портику Пантеона, у Скамоцци – в духе храма Портуна на Бычьем форуме в Риме910. Но в городе, граждане которого говорили о себе «сначала – венецианцы, потом – христиане», архитектурные заимствования из столицы католического мира не только неуместны, но и усугубляли и без того избыточную монументальность этих проектов. Да Понте же обозначил поперечную ось моста элегантным сквозным просветом шириной в пять шагов и высотой в четыре человеческих роста, перекрытым аркой под рудиментарным фронтоном.

Фасады моста Риальто, на чертежах одинаковые, в восприятии далеко не идентичны. Освещаемый только утренним солнцем северо-восточный фасад выходит на повороте канала из‐за кулисы Палаццо деи Камерленги – и спустя минуту ваша гондола уже скользит под сводом.

Противоположный фасад на свету почти весь день. «Арка Риальто, великолепная и стремительная» (Томас Манн) начинает манить сиянием над мутнозеленой водой канала, как только вы, миновав поворот на траверсе Rio de Ca’Foscari, вышли напрямую, то есть метров с восьмисот. Чем ближе вы к мосту, тем настойчивее отвлекает он вас от проплывающих мимо дворцов, окрашенных в выцветшие пастельные зеленые и коричневые тона911. Постепенно целое уступает место деталям. Разобщенные аркой, две порывистые фигуры выступают рельефом из истрийского камня: архангел Гавриил и Дева Мария. Он стремится к ней, она же падает на колени перед маленьким существом, высеченным на замковом камне, – голубем Святого Духа. Благовещенский голубь над аркой моста выглядит аллегорией коммуникации. Но не только сам мост освящен евангельской сценой, сакрализующей его убедительнее храмовых колоннад Палладио и Скамоцци: проплыть под его аркой – значит оказаться под благословением архангела.

Даже для того из двадцати миллионов туристов, ежегодно проходящих по мосту Риальто, кто готовился полюбоваться с него Венецией, момент его обнаружения может оказаться совершенно неожиданным. Направляясь из сестиере Сан Марко, вы, свернув с Campo San Bartolomio на Salizzada Pio X, с удивлением убедитесь, что и в Венеции есть холмы, ибо в недалекой перспективе, метрах в шестидесяти, толпа туристов непрерывно всходит и нисходит, как ангелы по лествице Иаковлевой, по уклону улицы, обстроенной аркадами. Схожую картину увидите вы, выходя к Каналу Гранде из сестиере Сан Поло по Ruga dei Oresi. Холм этот и есть Риальто. Отдавшись радости открытия, вы тоже поднимаетесь пологой лестницей и, не заметив, как миновали набережную, находитесь уже над каналом. Но достигнув по сорока четырем ступеням, чередующимся с частыми промежуточными площадками, поперечной оси моста, вы уж никак не упустите из виду канал, виды на который открываются по обе стороны через арочные просветы, разделяющие сплошные аркады лавок, сопровождавших ваше восхождение. Заняв место у балюстрады, вы сможете любоваться вдосталь панорамой города и жизнью «прекраснейшей улицы в мире».

Форт-бридж

«Что прекрасней железных и железнодорожных мостов с их ажурным переплетением перекрытий, большими блямбами на перекрытиях и опорах, этих в середине, в конце позапрошлого века возведенных мостов, которые еще не отваживаются взлететь, еще боятся повиснуть на тросах, но уверенно и скромно, легко и ловко стоят на своих быках, слегка ржавея или заново выкрашенные в зеленое, отражаясь в тихой воде, радостно вздрагивая, когда поезд приближается к ним?»912

Мне тоже очень нравятся некоторые старые железнодорожные мосты – когда форма моста, в практическом предназначении являющаяся результатом инженерных соображений и расчетов, оказывается ценна и сама по себе, излучая ритмическую энергию самостоятельного бытия. Тогда инженерное сооружение становится произведением архитектуры.

Но бывает, что вода под мостами вовсе не тиха и вздрагивать им иногда приходится в предчувствии катастрофы.