Очерки по истории еврейского народа - [91]

В академию Рава стекались массы учащихся, и изучение Торы распространилось по всей Вавилонии. Число одних только постоянных слушателей Рава достигало тысячи двухсот. Тогда же установился обычай т. н. "месяцев собрания" (ходшей кала), продержавшийся в Вавилонии в течение столетий. Два месяца в году, в Адаре, весной, и в Элуле, осенью, - в сезоны затишья в вавилонском земледелии - в академиях собирались десятки тысяч для участия в занятиях. Изучение Торы и продолжение научного творчества здесь, как и в Палестине, базировалось главным образом на Мишне.

Эти две академии просуществовали до середины десятого века и служили центрами духовной и общественной жизни в Вавилонии, хотя не всегда обе они стояли на том же уровне. По временам, в том или ином поколении, Сурская академия стояла на более высокой ступени, но иногда академия Негардеи - а после разрушения этого города ее преемница, академия Пумбедиты - приобретала преобладающее значение. На протяжении столетий в разных городах основывались духовные академии, существовавшие более или менее продолжительное время, но Сурская и Пумбедитская школы всегда оставались главными культурными центрами вавилонского еврейства.

Основателем академии Пумбедиты был Иегуда бар-Иехезкель, руководивший ею до 299 г. После него во главе этой академии стояли Рабба бар-Нахмани (до 320 г.), Иосеф бар-Хия (до 328 г.) и Аббае.

В середине четвертого века та же академия продолжала свое существование в городе Махуза на берегу Евфрата под руководством {259} Раввы (338-352 гг.). Прения Аббае и Раввы занимают значительное место в вавилонском Талмуде, и традиция считает их апогеем талмудического творчества по глубине анализа обсуждаемых ими проблем. Расцвет Сурской академии продолжался и во времена преемника Рава Гуны (257-297 гг.), но в четвертом веке, вплоть до 371 г., ее влияние почти не ощущается в культурной и общественной жизни вавилонского еврейства.

Веками создавались и формировались надстройки на фундаменте Мишны. Хотя и были сделаны разные короткие литературные записи, большинство разборов талмудических проблем, комментировавших и расширявших текст Мишны, носило характер устного учения, подвергавшегося изменениям в каждой академии и в каждом поколении.

Лишь за долгие годы, когда во главе Сурской академии стоял знаменитый ректор Аши (371-427 гг.), талмудические лекции были собраны и редактированы в сборнике, ставшем известным под названием "вавилонский Талмуд". Аши редактировал материал в ходе преподавания в своей академии. Он подготовил основу кодификации вавилонского Талмуда, но заключение его было осуществлено только в конце V в., в тяжелую для вавилонского еврейства пору. Он был завершен и завещан будущим поколениям в эпоху религиозных гонений, в дни Иоси в Пумбедите и Равины, последнего главы академии в Суре (499 г.).

В Талмуде суммированы не только комментарии и дополнения к Мишне, но и все то, что было продумано и испытано народом в течение столетий. В отличие от Мишны, в которой был собран и зафиксирован, главным образом, правовой материал, - в Талмуде запечатлено также множество явлений, характерных для образа мыслей и жизни народа и для проблем, не включенных в текст Мишны или возникших в той обстановке, в которой жили последующие поколения.

В Талмуде отражаются не только окончательные выводы, но также обсуждения, споры и различные попытки разрешить те или иные сложные идеологические или правовые проблемы и актуальные вопросы. В отличие от Мишны, однородной по стилю и {260} по характеру собранного в ней материала, в Талмуде встречаются главы, поражающие полетом религиозной мысли и смелой концепцией юридических норм, свидетельствующие об остроте и изощренности ума, а наряду с ними примеры необычайно интересного фольклорного творчества: поговорки, толкования снов и т. п.

Деление Талмуда не соответствует полностью трактатам Мишны: в нем разбираются главным образом следующие ее разделы: "Праздники" (суббота, празднества, посты), "Женщины" (семейное право), "Компенсация за убытки" (гражданское и уголовное законодательство).

Вавилонский Талмуд составлен по тому же методу, что иерусалимский. Оба кодекса очень сходны не только вследствие общих им идейных и тематических предпосылок, но и в результате тесной связи между двумя главными центрами еврейства. Высказывания палестинских законоведов-амораев приводятся в вавилонском Талмуде, так же как и вавилонские амораи цитируются в иерусалимском. Однако весьма значительно и различие между ними, особенно в отношении языка.

Иерусалимский Талмуд написан в основном на западно-арамейском диалекте, с большой примесью греческих слов; вавилонский же Талмуд пользуется почти исключительно восточно-арамейским наречием, дополненным отчасти персидскими выражениями. Иерусалимский Талмуд более сжат и не изобилует юридическими тонкостями, занимающими много места в вавилонском Талмуде. Поэтому не всегда выводы обоих Талмудов тождественны.

Вавилонский Талмуд стал монументальным культурно-религиозным достоянием еврейского народа. На протяжении веков, вплоть до современности, и во всех странах, куда судьба забрасывала евреев, они усердно изучали Талмуд, воспитывались на нем и развивали свое духовное творчество в виде бесчисленных комментариев к нему. Многим из них объективная действительность и происходившие на их глазах события на Востоке и на Западе казались переходящей случайностью, подлинной же реальностью был для них Талмуд.