Очерки истории российской внешней разведки. Том 1 - [11]

В 1565 году на территории Кремля строится отдельное учреждение, которое в различных документах того времени именуется Посольной палатой. Посольской избой или Посольским приказом. «Но оно остается очень близким к государю учреждением, — отмечает В.О.Ключевский, — как бы его собственной канцелярией по иностранным делам: выезжая из Москвы, царь берет с собой его или, скорее, его отделение вместе с управляющим им дьяком. Из описи царского архива времен Грозного и из посольских книг его отца и деда видно, что при московском дворе еще до Ивана III накопился значительный запас дипломатических бумаг, потом все более увеличивавшийся; эти бумаги хранились в ящиках, которые по роду дел назывались «немецким», «волошским» или обозначались именами дьяков, при которых велись дела. Уже при деде Грозного в конце XV века дипломатические документы передавались казначею для хранения в его приказе вместе со всякой домовою казною государя. С этим в связи надобно поставить и то, что в конце XV и во весь почти XVI век дипломатические поручения очень часто возлагались на казначеев… Другим важным дельцом по дипломатическим делам является в XVI веке печатник (т. е. хранитель царской печати). Этим объясняется тесная административная связь двух столь различных учреждений, как Казенный двор и ведомство иностранных дел».

Итак, процесс создания и становления централизованных государственных структур, начатый при Иване III, оставался еще в зачаточном состоянии и через сто лет, при его внуке Иване Грозном. При нем оформился Посольский приказ, но еще не было дипломатов-профессионалов. Дипломатические и разведывательные задания выполнялись одними и теми же людьми, разницы не было. А назови их казначеями, печатниками — это не важно. Чаще всего это были люди разносторонние, крупные личности, выдающиеся фигуры своего времени, о которых мы расскажем в последующих очерках.

3. Судьба царского любимца

Нелегко складывались судьбы многих российских разведчиков. Несмотря на большие заслуги перед Отечеством, многие из них подверглись необоснованным репрессиям, знакомым современному читателю по 30-м да и более поздним годам нашего столетия. Но еще при Иване Грозном была пущена в ход зловещая схема: огульное обвинение в государственной измене — казнь — запоздалая реабилитация. Список жертв открывает имя Ивана Михайловича Висковатого.

25 июля 1570 г. царские опричники вывели на московскую рыночную площадь, прозванную в народе «Поганой лужей», около ста осужденных на смерть. Все они были сановниками — старшие приказные чины, дьяки и подьячие. Всех их Грозный заподозрил в измене и заговоре против трона. Палачи разожгли огромный костер, повесили над огнем чан с водой, соорудили распятия. Грозный появился на месте казни в окружении стрельцов, дал приказ согнать на площадь всех, кто попадет под руку на улицах города. «Поганая лужа» быстро заполнилась народом. Началась церемония казни. Первым был Иван Михайлович Висковатый. Его пытались заставить публично признаться в «преступном заговоре» против царя и просить о помиловании. Но самолюбивый и твердый Висковатый отрицательно покачал головой, произнеся сквозь зубы последнюю фразу: «Будьте прокляты, кровопийцы, вместе с вашим царем!». Грозный махнул рукой, и Ивана Михайловича распяли на кресте из бревен, расчленили живого у всех на глазах. Так закончил свой земной путь первый дьяк Посольского приказа, первый руководитель дипломатической службы царя. По свидетельству историков, Грозный любил его «как самого себя».

Что же произошло, какая черная тень легла между ними? Почему царь послал на плаху, по словам польского историка А.Гваньини, «превосходного мужа, выдающегося по уму и многим добродетелям канцлера»?

Ответ на этот вопрос не прост. Умный, грамотный, красноречивый, исполнительный — эти качества, пожалуй, и приглянулись молодому царю, который поручил рядовому, мало кому известному подьячему «ведать посольское дело». Иван Михайлович Висковатый, как никто другой при дворе, умел вникать в тексты посланий царю зарубежных государей и правителей, находить в них межстрочный смысл, интерпретировать содержание с выгодой для царя. А потому еще до создания Посольского приказа Грозный направлял Ивану Михайловичу все заморские бумаги со своими указаниями.

И Висковатый готовил проекты ответов, оценивал складывающуюся обстановку, планировал дальнейшие действия, причем делал это весьма профессионально, с большим знанием дела и широкой эрудицией. Став во главе Посольского приказа, Иван Михайлович, как и подобает мудрому государственному мужу, прежде всего направил свое усердие на создание единого Царского архива, в который вошли рукописные своды и государственные бумаги московских великих и удельных князей, вся документация внешнеполитического характера и различные следственные материалы, хранившиеся до этого в «ларцах текущей документации», принадлежавших отдельным великокняжеским дьякам. Общаясь по долгу службы с иностранными послами, Висковатый постоянно заглядывал в материалы созданного им документального хранилища, наводил справки, делал выписки, определял характер и содержание оперативной информации, которую следовало бы получить во время бесед в «дьячьей избе» от литовского посланника, ногайского представителя или, скажем, посланца датского короля.